«Маски» создали галерею эпохи. За 25 лет – тысяча персонажей, которых полюбил и признал зритель. Но время меняется, социальные и политические реалии – тоже. Чтобы удерживать планку, нужен постоянный поиск новых форм. Чем и занимается лаборатория «Масок» во главе с ее лидером Георгием ДЕЛИЕВЫМ.
- Считается, язык пантомимы интернационален...
– У нас всего семь спектаклей. Один создан на основе немого кино. Есть спектакль «Нон-стоп клоун». Пантомимы перетекают из одной в другую с помощью шуточного конферанса. Борис Барский читает свои стихи. Когда играем его на Украине или в России и мы используем репризы. А за границей этот спектакль идет без слов. Европейский зритель очень отличается от американского, японского или корейского. Американцев волнуют социальные отношения, жизнь в обществе и семье, пародии на темы общечеловеческих ценностей. У немцев свои заморочки. В Германии вообще особенный юмор. Им нравятся низкопробные шутки, те, что мы называем «ниже пояса». «Сесть на яичницу» – это самое безобидное «блюдо». Японцы восхищались всеми премудростями техники пантомимы. «Стеночка», «второй шаг» шли на бис. Но там смеялись мало. Англия – великая страна в области клоунады. Можно сказать, англичане – законодатели высокого юмора. Их персонажи движутся по законам человеческой психологии. Поэтому их трудно чем-либо удивить.
– Все имеет свои истоки. Из чего произросли «Маски»?
– Чарли Чаплин нес глубокий, добрый образ, несмотря на то, что давал пинков. Но его персонаж – с щедрым сердцем и всегда вызывал сострадание. С юности я знал его фильмы наизусть. Первые «Маски-шоу» сделаны под влиянием комиков немого кино. Например, братьев Маркс, Лаурела и Харди, неповторимого Бастера Киттона. Своим бунтарством больше всего меня привлекал именно он.
– В прошлом году вы отметили сразу несколько важных событий…
– В сентябре отпраздновали 25‑летие «Масок». Сначала в Одессе, потом в Киеве. Играли трехчасовой спектакль в двух отделениях. На аншлагах отметили с Борей Барским свои «по пятьдесят» с программой «Два по пятьдесят». И получили народных артистов Украины. Последним «забил» эту дату Александр Постоленко.
– А почему от вас сбежала Эвелина Бледанс? Ведь именно вы ее открыли…
– Она выпускница ЛГИТМИКа, тогда искала работу и была никому не известна. «Маски-шоу» стали для многих стартовой площадкой. И для «Каламбурщиков», и для «Деревни дураков», и для «Довгоносиков», популярных на украинском телевидении. Эвелина, выйдя замуж за очень богатого человека, уехала в Москву. Но мы с ней не теряли творческих контактов.
– Юра, а религиозные темы вас волнуют? Можем побеседовать об этом? Вы ведь внук архиепископа.
– Нет, правнук. Прадед возглавлял Днепропетровскую епархию Русской православной церкви. Сам служу пономарем в храме Рождества Христова Днепропетровской епархии. Моя бабушка Беатриче Александровна полуфранцуженка-полунемка была лютеранкой. Все остальные родственники – православные. Мама с папой тоже люди глубоко верующие, а в молодости были атеистами. Но, несмотря на это, отец возил на кресле-каталке свою бабушку – гречанку по папиной линии – в церковь. Она жила в Херсоне. А вот покрестила меня бабушка Надя по маминой линии. Прабабушка Анастасия брала меня с собой в церковь лет с четырех, и я, хотя мне было скучно, отстаивал всю службу. У меня осталось несколько семейных фотографий. Я сделал копии и отдал в архив Киево-Печерской лавры. Киевская епархия помогла получить документы о расстреле деда. Тогда всех священников расстреливали.
– Дома шутите? Или, как все юмористы, в быту вы хмурый и невеселый человек?
– Подкалываем друг друга. У дочки юмор поострее, и она в отличие от меня его не экономит. Яна понимает эту кухню. Имеет опыт съемок в «Масках».
– Есть ли перспектива у этого жанра? Получаете ли какие-то предложения? Участвуете ли в международных проектах?
– В 2000-м у нас появился контракт с немецко-английским продюсером. Он посмотрел «Маски» и сказал, что для написания сценария даст соавтора или редактора. Продюсеру нужны были шутки по поводу «новых русских». Сюжет с «Масками» на курорте в Швейцарии. Планировалось шесть серий. Я говорю продюсеру: малиновые пиджаки – уже не актуальны. «Я лучше знаю, что надо», – ответил он. Выбрали натуру. Но все время возникали какие-то препятствия. Как выяснилось, местные профсоюзы были против нашего приезда. А мы уж губу раскатали...
– То есть вы хотели покинуть родину?
– Честно говоря, да. Мы собирались остаться за границей. Но контракт сорвался. Хотя, может, это и к лучшему.
– Есть заповедь, которой вы по жизни следуете?
– В молодости думал: сейчас потерплю, дальше будет легче. Теперь понимаю: прошлое не исправить, а будущее непредсказуемо. Так что стараюсь дорожить настоящим.