ПО-МОЕМУ, у некоторой части наших граждан наступило такое бешенство жира. Граждане это особые, денег на свои прихоти не жалеют. И неистово, как положено взбесившимся, вторгаются и в природу, и в сложившуюся городскую среду.
Я часто и подолгу гуляю по Санкт-Петербургу. Иду и плачу – фашисты так не разбомбили город, как «разбомбили» его наши взбесившиеся. Правда, фашистам противостояли ленинградцы, которые гибли сотнями тысяч, но берегли город, бережно укрывая его маскировками, пряча статуи, дежуря на крышах. Страшной ценой сохранена была эта красота! А сегодня – не уберегли. Зияют пустоты на Невском, на Литейном, на улице Восстания, на набережной Робеспьера, на острове Новая Голландия, у Театральной площади, на Московском проспекте… Нет домов! Ради чего? Ведь Петербург – заветный город всей России, да что там скромничать – один из любимейших городов человеческой цивилизации вообще. Его исторический центр – это гениальный архитектурный «роман», туда нельзя вставить какие-то новые страницы и уверять, что так и надо. Но, может быть, приходится идти на такие жертвы, чтобы возникло что-то позарез нужное, необходимое городу?
Нет, ничего действительно необходимого городу на месте снесенных домов не будет. Это русская православная цивилизация строила церкви и дворцы, а русская советская – школы и дома культуры. Нынешняя «цивилизация» строит только то, что связано с торговлей. Поэтому на месте снесенных просто домов и домов культуры, будут такие же отвратительные, как и повсюду, безликие торговые центры известных фирм и огромные, дико блистающие гранитом новые дома. Для особенных людей, которые могут заплатить фантастические суммы (несколько миллионов долларов) за право жить именно в таком доме или торговать в таком центре. Они эти дома и заказывают, чтоб хвастаться потом, как лихо умеют жить, как ради их капризов можно и Невский проспект подвинуть.
Я не знаю, что это за люди, не знакома ни с одним таким человеком. Но почему они считают себя вправе уничтожать прошлое, подминать культуру, оскорблять человеческую память?
Вот иду по Большому проспекту Петроградской стороны, где всегда было много приятных, ухоженных скверов. Скверы позарез необходимы городу и для красоты, и для пользы – дышать же нечем, и для маленькой общественной жизни – где же детям поиграть, старичкам поговорить? Боже, ни одного сквера больше нет на Большом – все застроено. И застроено торговыми центрами с надписями на латинице, каких пруд пруди.
Между тем в Петербурге, как и во всей России, – нищие, ободранные больницы, бедные школы и детские дома, ужасающие по дизайну общественные места (паспортные столы, отделения милиции, собесы, флюорографические станции и т.п.). Переполненные тюрьмы; огромные проблемы со здоровьем населения; с малым бизнесом, который последние годы душат; со средствами массовой информации, которые изолгались и потеряли квалификацию… Решаются ли эти проблемы? Потихоньку, по чайной ложке, конечно, что-то двигается. Но куда менее бойко, чем история с офисом «Газпрома» – башней высотой в 400 метров, которую задумали поставить в центре Петербурга, возле Смольного, на Охте.
Напрасно геологи и архитекторы пытаются объяснить, что нельзя строить небоскребы на 61‑й параллели. Пронизанная подземными водами земля просто не выдержит газпромовского монстра, не говоря уже о загубленных панорамах Невы! Напрасно немногие честные писатели и журналисты твердят, что в городе с такими социальными проблемами стыдно, позорно тратить столько денег на лишнюю, бесполезную вещь. И о какой привлекательности для туристов может идти речь в городе, где с такой быстротой уничтожают главный объект этой привлекательности – божественные виды, старую застройку?
Нет, бешенство жира само по себе пройти не может, нужно какое-то лечение. Верхушка «Газпрома» очевидно взбесилась. Вот хочется на башню, семечек полузгать – и хоть ты тресни. Спрашивается, а за что им такие привилегии? Они что, открыли природный газ, разведали его месторождения, наладили добычу? Да нет, все это сделали задолго до того, как А. Миллер получил комсомольский билет. И те, кто это сделал, получили затем от жизни ровно то, о чем говорится в известном стихе. «Это – молот, это – серп. Это – наш советский герб. Хочешь сей, а хочешь куй, все равно получишь (…)!». А нынешние монополисты, которым разрешили забирать все у природы и не делиться с населением, хотят иметь (…) побольше. Размером в 400 метров. Чтоб этот газом надутый (…) далеко было видать!
Некоторые считают, что во всем виновато бескультурье. Не совсем так. Какое же, например, бескультурье может быть у всемирно прославленного дирижера, руководителя Мариинского театра Валерия Абисаловича Гергиева? Ведь это благодаря ему зияет яма на Крюковом канале, три года уже. Оказалось, снести целый квартал снесли, а выяснить, что грунт не позволяет строить очередное чудище – вторую сцену Мариинки – «забыли». А Гергиев носится себе по миру, захваленный-перехваленный, увенчанный-обласканный, Петербурга он, видимо, не знает, не ценит, для него это просто одна из площадок для самоутверждения. Так что описанное нами бешенство жира может затронуть и мастеров культуры. Они у нас как-то традиционно не обществу служат, а трутся около власти.
Позвольте, однако, напомнить, что в России действует демократическая форма правления. И власти к нам не с неба упали, а наняты гражданами на работу по общественному договору выполнять определенные функции. А ими, властями, начала манипулировать взбесившаяся от жира малюсенькая прослойка патологически зажравшейся новой буржуазии, сросшейся с чиновниками. И плоды этой манипуляции сейчас растут по всей России.
…По всей России рычат бульдозеры, снося прошлое во имя будущего для немногих. По всей России иноземные рабочие, вообще не понимая, где они и что делают, срывают историю, память, жизнь людей. У Петербурга еще есть защитники, которые кричат, возмущаются, проклинают. А в менее знаменитом городе все вообще будет шито-крыто. Там, как при Гоголе, сидит какой-нибудь навечно назначенный губернатор, окруженный холопами, и ни одна газетенка не пискнет. При Гоголе хоть надежда была на ревизора – приедет инкогнито из столицы и напишет царю правду. А нынче и ревизоров никаких нету.
Одна надежда – на чудо: вдруг какой-то властитель ножками пройдет по вверенному населенному пункту. Прошелся же по Питеру вице-губернатор Вахмистров и нечаянно заметил, что новодельное здание Торгово-сырьевой биржи высовывается из-за Биржи старинной на несколько метров, портя святое святых – стрелку Васильевского острова. А до этого никто ничего не знал. До этого главный архитектор Викторов сердито говорил журналистам, что они не оттуда смотрят и не то видят, что положено. И все, нажали на переключатель! Тут же забегали, засуетились, приказали срезать лишние этажи…
Как полезно ножками-то ходить, а! Особенно если жира накопилось.
Всем советую – а то ведь и взбеситься недолго. Тогда уже придется лечение назначать.
Может, и хирургическое.
ОПРОС ПО ТЕМЕ
Есть ли у населения городов силы и смелость противостоять уничтожению исторических мест?
Спросили мы граждан России
Андрей Ковзик, врач, Орск:
– Я думаю, силы и смелость есть. Особенно у питерцев, которые – не в пример москвичам – гораздо большие патриоты своего города. Но! Против смелости и силы выступают, как правило, ОЧЕНЬ большие деньги. И какими бы костьми народ ни ложился, сколько бы свой вопиющий глас к власть имущим ни обращал, именно деньги в результате решат все.
Даниил Ильченко, пенсионер, Омск:
– Помнится, в одной некогда популярной оптимистичной советской песне были такие слова: «есть сила и смелость у нас, чтобы стать героями нашего времени…». Так вот. Ни силы, ни смелости у людей сейчас нет. Прежде всего потому, что у многих нет главного: веры в нормальное будущее. А при отсутствии веры в будущее не очень-то ценишь настоящее и прошлое.
Сергей Иванов, менеджер, Тула:
– Мне кажется, дело не в силе, смелости и решимости. Довольно большая часть населения, особенно в крупных городах, вообще к сохранности таких мест относится равнодушно. Может, просто от незнания истории. Но ведь в любом деле важна не столько массовость, сколько наличие активных борцов-организаторов. Если таковые имеются и они смогут взбудоражить население, вот тогда смелость и силы появятся у остальных.
Вадим, студент, Томск:
– У нас в городах местная власть и народ едины в одном: им все по фигу. Власти «пилят» бюджет, народ – элементарно выживает. И слава богу, что безмолвствует. Пока безмолвствует.
Олег Ню, инженер, Уфа:
– Пока идея по-настоящему не овладеет массами, один, два или даже три энтузиаста (городских сумасшедших!) ничего сделать не смогут.
Ирина Сас, повар, Псков:
– До тех пор пока наши олигархи не станут делиться с народом, все это разговоры в пользу бедных.
Алексей Разлацкий, директор типографии, Самара:
– Смелости порой не хватает. Хотя против защитников истории вряд ли последуют серьезные репрессии. Так… возьмут на заметку, и все. Чего боятся те, кто допускает уничтожение исторических мест в угоду богатым? Шума и огласки. Так сложно ли обеспечить им это? Собрали человек 20 знакомых, заготовили лозунги, обзвонили все СМИ, встали в пикет... Получится ли добиться своего – не знаю. Но крови злодеям попортим! В следующий раз они задумаются: допускать ли уничтожение памятников.