Ангел с топором

 «НЕДУРНО, недурно», – приговаривала я в стиле XIX века, усаживаясь для просмотра восьмисерийного телефильма Дмитрия Светозарова «Преступление и наказание». При этом сопереживала не столько персонажам (эту вещь Достоевского я знаю почти наизусть), сколько режиссеру. Ведь к экранизациям классики у нас традиционно относятся чрезвычайно ревниво, роман входит в школьную программу, его читали миллионы, была знаменитая картина Кулиджанова с Тараторкиным в главной роли. А Дмитрий Светозаров в новые времена работал в основном на сериалах, и работал честно, профессионально – чем же плох фантасмагоричный и комический «Агент национальной безопасности», спрашивается? Но «свои», авторские, фильмы он не снимал давно, а среди них случались весьма любопытные. И пробил час! Вот и надо выходить на авансцену зрительского внимания и доказывать, что ты – сын классика советского кино Иосифа Хейфица не только по крови, но и по духу.

 Прежде всего отмечу высокую постановочную культуру новой экранизации Достоевского – она примерно на уровне английских сериалов по Диккенсу. Доброт­но, тщательно подобрано все – от панорам Петербурга до мелких деталей вроде колокольчика и дверного крюка в квартире старушки. Все герои одеты соответ­ственно указаниям автора. В тексте – ни малейшей отсебятины. После просмотра фильма школьник может смело идти на экзамен, а это не после каждой экранизации случается. (Недавно мы видели «Героя нашего времени», где Печорин и Вера ночью полуголые плавали в нарзане – так по этой картине экзамен-то можно легко завалить!)

Поддержите издание

• Вступайте в КЛАН

Или

• Скачайте свежий номер

 Передает ли новое «Преступление и наказание» весь объем мысли автора? Нет. Это деликатная и уважительная, но – интерпретация. Ее главная идея, насколько я поняла, связана с основным тезисом героя романа, Родиона Раскольникова, о людях обыкновенных и необыкновенных.

 Раскольников в исполнении живописного Владимира Кошевого – действительно необыкновенный человек. Такие всегда были в монастырях и кабаках, на баррикадах и в подполье, то есть на всех полюсах трагической русской истории, и везде были «на передовой». Спивались – с размахом, подвижничали – до святости, бомбы метали – только в царей. Бледные маньяки, не желающие ничего обыкновенно-земного, ангелы с топорами, которых терпеливо караулит черт, носители безмерного, гордого, зачастую преступного духа. Эта маниакальная, исступленная, извращенная русская духовность прекрасно символизирована актером: особенно выразительно он усмехается, именно как маньяк Достоевского – тонкой, беспричинной, полубезумной усмешкой.

 А вокруг нашего необыкновенного героя – обыкновенные люди: и хорошие и так себе, и обреченные на несчастье и, возможно, счастливые в будущем, и подлецы и добряки. Но – без топора, топора они в руки не возьмут. Даже гаденький лощеный чиновник Лужин (Андрей Зибров) не возьмет. В исполнении этих ролей многие артисты сильно отличились – и обаятельный, веселый Сергей Перегудов (друг Раскольникова Разумихин), и уникальной силы переживания Юрий Кузнецов (Мармеладов), и надрывная Светлана Смирнова (Катерина Ивановна), и несчастная умная Елена Яковлева (мама Раскольникова), и чистосердечная, ищущая «креста» Полина Филоненко (Соня), и многие другие. Фильм населен густо, в любом уголочке кишит разнообразная жизнь, созданная режиссером с обстоятельностью почти физиологической, точно из картин художников-передвижников. Это правильный контраст: непонятная и ненужная герою жизнь кипит вокруг одинокого и пустынного «острова» его больного духа, презирающего эту жизнь. Такое случается с мыслящими людьми, и очень часто. Вопрос только в мере презрения к жизни, в том, остановится ли человек или пойдет до конца. Русский ответ на этот вопрос – трагичен. Это было так, и это так и осталось. Необыкновенные, мыслящие люди в России слишком склонны ненавидеть «обыкновенность», вплоть до преступления. Большой удачей оказывается, когда такого человека получается загнать в христианство, приспособить к церковной жизни, изолировать в монастыре. Иначе он много бед наделать может…

 Особняком стоит Порфирий Петрович (Андрей Панин). Панин играет неровно, не все сцены ему одинаково удались, но играет он весьма интересно. Он разглядывает «необыкновенного» Раскольникова с ненавистью, завистью, восторгом и брезгливым отторжением. Он изо всех «обыкновенных» – самый умный, самый хитрый, самый ловкий. И самый артистичный: кривляется с удовольствием и даже, кажется, немножко практикует гипноз и внушение. Его должность – ограждать мирную жизнь от таких вот ангелов с топорами, хотя саму жизнь он, кажется, ценит только тогда, когда в ней заводится настоящий азарт игры. Но он не побеждает Раскольникова, а лишь заманивает в ловушку.

 А победить маньяка невозможно. Он остается при своих убеждениях – злой, горделивый, ужасно прекрасный и бесконечно страдающий. Один навсегда, на аршине пространства, убравший двумя взмахами топора всякую возможность просто жить, учиться, помогать родным, любить, работать. Это все – для хорошего парня Разумихина. А тут завелся и вьется узкой каторжной тропой другой путь – путь извращенного духа, звенящего кандалами, ищущего «преступления и наказания». И наказание не в кандалах. А в глухом неизбывном страдании души – ведь если ум, дух даются не всем, то душа дана всем и преступления она не выносит. Вот и солидный, насмешливый барин Свидригайлов (Александр Балуев) казнит сам себя, а ведь что бы не жить в сытом разврате. Нет, у Достоевского не увернешься от расплаты.

 Наверное, этот фильм лучше смотреть на диске, поскольку милые вставки современного рекламного идиотизма в этом случае смотрятся особенно ужасающе: тут тебе старушка падает окровавленная и преступник с блудницей читают Евангелие. И вдруг раз – пейте «Активию» или «Пассивию», не припомню.

 Ладно, впрочем, наш друг Достоевский нам и это простит. Он же первый сказал, что люди – бедные, бедные…

Добавьте АН в свои источники, чтобы не пропустить важные события - Яндекс Новости