Наверняка многие из вас никогда не задумывались над тем, как рождается картина… Хотя рождение неповторимого полотна в голове ее создателя — процесс уникальный и интереснейший. И сегодня мы беседуем об этом с челябинской художницей Полиной Лахтиной. Напомним, что в столице Великобритании в арт-каталоге «Сокровищница Великой Степи», изданном в апреле 2023 года, опубликованы и ее творения... Полина Леонидовна охотно рассказала нашему корреспонденту о том, с чего начинается ее работа:
— Вот знаете, Владимир, происходит своего рода какой-то эмоциональный всплеск, и он способен создать самый необычный образ в голове художника.
— И когда это у тебя началось, Полина? Я про образы в голове.
— Я еще в детстве была ребенком с очень живым и развитым воображением. То есть действительно очень живой и живущей своим внутренним миром. Я постоянно что-то выдумывала. Только не подумайте, Владимир, что я врала больше других. Для меня одиночество было не в тягость. Мне никогда не было скучно самой с собой. Я всегда что-нибудь придумывала. Много рисовала, лепила, вырезла из бумаги. Взрослые удивлялись и называли меня творческим ребенком. И в те советские годы у меня не было тех замечательных игрушек, как сейчас. Я поэтому многое мастерила своими руками. Мне было интересно выдумывать для кукол разные комнаты. Обставлять их мебелью. Раскрашивать, как-то по-особому. Как говорится, голь на выдумки хитра — вот это точно про меня. И это, похоже, дало мне определенный творческий импульс.
А с годами, когда слушаешь, какую-нибудь волнующую музыку, или сидишь что-то читаешь интересное, или что-то где-то увидишь — всмотришься, и это всё вызывает переосмысление, внутри тебя рождается какой-то готовый визуальный образ. Я как-то решила просто попробовать… потому что был период, когда я слушала одну и ту же музыку... И у меня была отчетливая картина — три пирамиды...
Искусство — это линия вокруг мысли...
— Это называется визуализация... Но ты же еще и стихи пишешь...
— Визуализация, да. И кстати, стихи я так же пишу... Я вижу картинку перед собой.
— Подожди Полина, картинку или слова?
— Картинку. Какой-то мыслеобраз, и ты его описываешь только словами. Вот и вся разница. Для меня во всяком случае.
— Ну и что ты начала рисовать под влиянием этих видений?
— Я начала пробовать и написала картину «Секрет трех пирамид». У меня был такой образ. Я просто видела эту картину мысленным взором. Но не могла объяснить словами. Три пирамиды на пустынном месте. Это была песня Роджера Тейлора «Одиночество». Он, если помните, знаменит как участник группы Queen и солист The Cross. И эта его песня рождала у меня один и тот же образ. Вот никуда от этого не деться…
— То есть три пирамиды?
— Да, у меня и сейчас эта картина есть. Никуда она не денется…
— Но это же, наверное, несложно нарисовать. Я имею в виду три геометрические фигуры…
— Не скажите! Когда ты не учился… Ведь тут важна перспектива, удаленность, подбор цветов… Да даже нанесение красок, чтобы они не потемнели со временем. Это все тонкости, которые надо знать.
Не изображать, а вызывать…
— Чем ты начинала писать картины и в какой технике?
— Я начинала писать гуашью на бумаге. А потом перешла на акрил, не на картоне... Сначала покрывала кусочек дерева, ДСП специальным покрытием — белой краской, грунтовкой. Все становилось белым, а на нем я уже рисовала…
— Полина, гуашь ведь немного грубоватая...
— Да, грубоватая. Поэтому я и перешла на акрил. Он не размывается водой и более стойкий. Но в то же время консистенция такая легкая, подвижная, текстура удобная. Мне удобно работать, потому как я рисую тщательно и тонко. И у меня не грубые такие мазки. Знаете ли, некоторые просто мазками рисуют... Масло, там… а мне удобна темпера...
— Но ты картины рисовала для себя?
— Да, для себя. Я не предполагала, что кто-то ими заинтересуется. Мне нужно было просто выразить — увидеть уже готовое… Знаете, какое было ощущение, когда ты что-то нарисовал и вот оно перед тобой, уже воплощенное… То оно было у тебя внутри, образ… А вот оно в картине, и ты видишь его уже на полотне… Конечно, было своего рода чувство внутреннего довольства: вот, я это всё же сделала. Но, что это кого-то заинтересует, я даже не могла предположить.
И потом, в возрасте лет восемнадцати я познакомилась с замечательным человеком — членом Союза художников России Ринальдом Васильевичем Гончаруком. Он кандидат технических наук, ветеран кафедры технологии машиностроения ЮУрГУ, бывший преподаватель гуманитарных дисциплин в ЧГАКИ. И он великолепно владел всеми жанрами живописи и рисунка, являлся автором оригинальных технологий пастельной живописи. Владел резьбой по дереву и камню, работал с металлом, лаками, кислотами. Он мой хороший, большой друг. Ринальд Васильевич посмотрел мои работы и говорит: «Ну что, Полина, я вижу вашу выставку». Я была настолько ошеломлена. Для меня это было настолько неожиданно, непривычно, в новинку… да и неудобно: да что я, кто я такая? И он организовал мне выставку. Он действительно прекрасный художник-реалист. И при этом он мне всегда говорил: «Вот так, как ты видишь, я не нарисую. Мне не дано...»
Я рисую свою реальность
— Полина, ты рисуешь в какой манере?
— Я рисую в манере символизма. В моих картинах много символов. Даже скорее зашифрованных символов. Потому что есть вещи, которые передаются только в символической форме. Это еще называют субъективным реализмом, то есть когда ты что-то воспринимаешь и у тебя рождается внутренняя реальность. Это и есть субъективное видение. Не то что в окружающем мире — там объекты. Я рисую этот самый мир, который внутри меня. Поэтому я иногда и называю мои работы — в мире моих стихов. В мире проекции моего окна. Или — вид из окна моей души. Я ни на что не претендую. Я просто так вижу — и рисую. Или так чувствую — и пишу. А если у кого-то будет что-то созвучное с моим, то это же просто прекрасно…
Окончание следует.