Сольный альбом лидера рок-группы «Алиса» Константина Кинчева «Белый шум» с начала сентября доступен в цифровом варианте – ну а настоящие пластинки обретут те, кто не поленился участвовать в предпродаже «Белого шума». Константин получил аванс в 23 млн рублей, побив собственный же рекорд в 17 млн (краудфандинг предыдущего альбома, «Посолонь», 2019). Его любят, его ждут, ему доверяют – в лидеры русского рока он выбран самым демократическим путём, можно сказать, народ рублём проголосовал. И рубль этот пошёл на благое дело.
«Белый шум» состоит из шестнадцати композиций по 4–6 минут каждая, с ясным названием («Век воли не видать», «Черней, чем блюз», «Белый шум зимы», «На вираже», «Родом из детства», «Отпетый Rock-n-Roll» и т.д.). Основная тема альбома – напряжённая рефлексия автора насчёт себя самого, вне «русской темы», уверенных православных ответов на вечные вопросы, призыва к героическому пути, социальной критики и прочего. «Белый шум» – принципиально иное произведение, чем, скажем, грандиозная «Посолонь» с её космическим размахом.
В «Белом шуме» – ход вглубь, внутрь души, в свою человеческую суть. Которую Кинчеву не так-то просто уловить, потому что он, с одной стороны, просто человек, немолодой, усталый, много переживший, и свой возраст и длину пройденного пути он ощущает остро. Так и поёт – «на седьмом десятке я признаюсь, мне всегда хотелось быть, когда напьюсь – черней, чем блюз». Неожиданно вспоминает советское детство. Зависим от времён года – лето на него совсем не действует, а вот зима завораживает. Ностальгически воспевает Ленинград своей молодости («Город цвета долгих дождей»), в общем, нормальный парень, хоть и социопат немножко. Но, знаете, с другой стороны, – «просто человек» тридцать пять лет не собирает многотысячные залы. Не возбуждает в людях дикий странный огонь.
Кинчев – человек плюс ещё что-то. И это «что-то» – властное, огневое, лукавое, таинственное, особенно выраженное в композициях «Ток» и «Перекати-поле» – «просто человек» пытается поймать и понять.
Кинчев ругает сам себя – он-де и старый шаман, и вор, и картонный герой, и битый солдат рок-клуба, и дар у него скудный, и любить он не умеет. И тут же что-нибудь такое отчебучит, что становится как-то совсем очевидно – и солдат не слишком битый, и герой не картонный, и уж точно дар этот не скуден. Что называется, «унижение паче гордости» – но Кинчев ведь не притворяется, он исповедуется перед людьми, так уж он привык жить – «на миру». И его вопросы самому себе, они же главные вопросы – кто я, зачем я, стою ли я чего-нибудь, хотя бы прощения?
Такая драма внутри одного индивидуума, осложнённая усилившейся изоляцией, треклятой пандемией. И обнажившимся до неприличия трагизмом жизни. Тем более несносным, что выступает этот трагизм в пошлейшем облике (об этом композиция «Вебинар»). Однако печаль и растерянность автора совпали с печалью и растерянностью всего мира. И нашли, кажется, максимально выразительное воплощение. Известно, что печаль – это блюз, и в «Белом шуме» много блюза, причём Кинчев исполняет его идеальным голосом как бы старого негра – хриплым, задушевным, нежным и напористым одновременно. У него несомненный мелодический дар, незаурядное «чувство музыки», к тому же для записи альбома были привлечены десятки отличных музыкантов: Юрий Каспарян (гитара), Андрей Макаревич (гитара), Сергей Чиграков (аккордеон, гитара), Олег Егоров (валторна), Дарья Костина (виолончель), Рушан Аюпов (баян, клавишные), Сергей Воронов (губная гармошка), Пётр Самойлов (бас), Павел Зелицкий (гитара) и многие другие. В результате у альбома богатое и изысканное звучание, и рефлексия «одинокого голоса человека» становится «музыкой для многих», соединяет одиноких, печальных, растерянных в едином и мощном эстетическом переживании.
Это, собственно, и есть творчество. Свободное творчество. Сидит себе человек в доме под Лугой, перебирает гитарные струны, ни копейки государственных денег не тратит – и одерживает одну творческую победу за другой.
Так уж сложился ландшафт нашей культуры, что в нём преобладают низины, топи и равнины – и среди них вдруг воздвиглись одинокие уцелевшие горы. Да, они наперечёт, но именно эти горы обеспечивают весь смысл ландшафта. Претворить свою тоску, свою томящуюся душу, своё отчаянное ощущение уходящей жизни в чистую музыку, как это сделал Константин Кинчев в «Белом шуме», – это, может, и не подвиг, но что-то героическое в этом есть, как говорилось в одном старом кино.
Должна предупредить потенциального слушателя – мне показалось, «Белый шум» провоцирует незапланированный, конечно, эффект. При первых звуках («Век воли не видать») тянет, что называется, накатить. Немного, граммов сто. В дальнейшем тяга усиливается. До последней композиции («Отпетый Rock-n-Roll») слабый духом слушатель может и не дотянуть.
Но мы-то с вами сильные, не правда ли?