14 августа литературный Санкт-Петербург собирается отметить 60‑летие писателя Павла Крусанова, автора книг «Укус ангела», «Бом-бом», «Американская дырка», «Ворон Белый», «Яснослышащий», «Голуби» и других неординарных сочинений. Инициатор множества литературных проектов, главный редактор издательства «Лимбус Пресс», Крусанов – одна из ключевых фигур отечественного культурного Сопротивления.
Если читатель начнёт своё знакомство с творчеством Крусанова романом «Укус ангела», прославившим автора в начале нашего века, то есть опасность, что он с начала до конца пробудет в состоянии изумления: что это?? Вроде бы действие происходит в России, где, правда, смешаны все времена и приметы быта. Но это не жалкая униженная страна, раздербаненная олигархами, – а грозная мистическая империя, где правит безжалостный император Иван Чума. «Так он империалист!» – возопит иной невежа. Его империя воинственная! Да уймитесь – перед нами сочинение, вольное и причудливое. Автор играет с реальностью, как с послушным мячиком, а притом никаких стилистических туманов – ясный, чистый, звонкий русский язык. Выдумка постоянно вмешана в тексты Крусанова, всегда найдётся необыкновенный человек или магическая вещица, преображающая обыденность. Кроме одного случая.
Для сборника «Беспокойники города Питера» (очерки о славных ребятах, которые ушли из жизни, прочно засев в культурной памяти) Крусанов написал несколько рассказов «с натуры» – о музыкантах Георгии Ордановском, Викторе Цое, Майке Науменко, Сергее Курёхине. В пору своей безалаберной юности Крусанов, заправский ленинградский мальчик, варился в котле рок-тусовки и даже играл на бас-гитаре. Портреты героев, созданные по личным впечатлениям, удивительны по живописной силе и выразительности. Так, стало быть, наш писатель отлично видит реальность, но предпочитает играть с нами, преображая её во что-то особое, отрывающее читателя от поверхности дней?
Видеть-то он видит. Но упрямо не соглашается «примириться с действительностью». Написав пронзительный очерк о Капитане Курёхине, взял и воскресил его в романе «Американская дырка», где тот, инсценировав свою смерть, действует под фамилией Абарбарчук и лелеет хитроумно-магические планы по сокрушению «самого меркантильного человейника на земле» (то есть Америки). В книгах Крусанова мы непременно найдём все его увлечения – собирание коллекции жуков (писатель – известный энтомолог-любитель), охоту, путешествия (в том числе в загадочную страну Перу). Но, прочно вроде бы обосновавшись на земле, рассказ обязательно пойдёт в отрыв, что-то будет мерещиться за буднями (впрочем, тоже довольно симпатичными) – другая жизнь, иная Россия, непостижимая улыбка – усмешка неутомимого Создателя над своим творением. Даже если в его сочинениях приятели просто сидят за пиршественным столом, речь так или иначе поведётся о цели бытия, о блеске мечты, о том, что надо сопротивляться всему, что превращает человека в алчное туловище. «Вырождаясь, люди и цивилизации теряют способность к величию бескорыстного порыва».
Вот в том-то и суть, что упрямец Крусанов не желает вырождаться. С конца 80‑х годов постоянно занимаясь редакторской работой, ведёт литературное дело в Петербурге, отыскивая годных авторов, инициируя разнообразные литературные проекты. Среди них, к примеру, и «Беспокойники города Питера», и презабавнейший цикл сборников о теории и практике пьянства «Синяя книга алкоголика», «Зелёная книга алкоголика» и «Красная книга алкоголика». Крусанов – автор очерков «Действующая модель ада» об истории терроризма, он сделал прозаическое переложение «Калевалы», выдержавшее уже несколько изданий. Да и вообще – без этого надёжного, в основном спокойного, чёткого работника трудно себе представить литературный Петербург да и всю литературную Россию.
Как невозможно себе представить, чтобы Павел Крусанов оказался замешан в каких-нибудь литературных махинациях и лукавствах. Никаких заигрываний ни с властями, ни с их оппозицией. Ни малейших попыток понравиться за океаном, выползать на брюхе гранты и переводы, унижая своё отечество. Как дядя Фёдор из Простоквашино, писатель может сказать: «Я сам по себе мальчик, свой собственный». У него нет шумной славы – есть прочная, добротная известность. Ему вряд ли поручат писать сценарии для сериалов или начнут экранизировать его романы – они слишком сложны и красивы для массовой культуры. Но в литературе существует мощное невидимое влияние, всепроникающее, как радиация, и вот им-то обладает творчество Крусанова. Писателя, пошедшего путём ежедневной, часто рутинной работы и при этом сохранившего упрямую жажду такого слова, которое бы могло преобразовать реальность.
Замечу ещё, что в книгах Крусанова герои с отменным аппетитом и удовольствием едят, выпивают, любят, путешествуют, философствуют и даже сходят с ума смачно, с русским размахом. Такой уж у них жизненный тонус. Разумеется, это связано с жизненным тонусом их создателя, упрямца Павла Крусанова, а как это ему, коренному петербуржцу, удалось – уму непостижимо.
И хорошо – не всё на свете нужно постигать.