Судьба забросила меня в жюри Петербургского фестиваля «Виват, кино России!» – камерного мероприятия, обычно проходящего в мае и имеющего цель познакомить публику с отечественным кино. В России каждый год производится около 100 картин, подавляющее большинство которых – это «кино в никуда». Вот, значит, хотя май превратился в декабрь, появился у меня хороший повод посмотреть нашу продукцию в старом добром формате – на большом экране, да ещё в славной компании.
На открытии фестиваля задушевно чествовали артистов, чьи юбилеи пришлись на этот злосчастный год, настоящих народных любимцев – Валерия Баринова, Светлану Крючкову, Дмитрия Харатьяна... да, Харатьяна, вечноцветущего нашего гардемарина. Он появился на сцене, зажигательно спел, а затем поздравлять его вышел Михаил Боярский – и эти два негодяя так лихо грянули про «Едины парус и душа, судьба и Родина едины!», что зал стал дружно подпевать (ну, половина от четверти зала). Конкурсная программа состояла из восьми картин, одна из которых, откровенно беспомощная, попала туда по какому-то недоразумению, две были посвящены Отечественной войне, а остальные живописали нашу текущую современность в художественной форме. Мы все в курсе, что сколько голов, столько умов, на вкус и цвет товарищей нет и так далее. И тем не менее в нашем жюри собрались профессионалы (актриса Наталья Егорова, артист Андрей Соколов, оператор Юрий Шайгарданов, председатель – режиссёр Андрей Кравчук), у которых никаких серьёзных расхождений в оценке картин не было. Поскольку для нас являлось аксиомой, что фильм о чём-то хорошем и прекрасном – вовсе не обязательно хороший и прекрасный. Публику ещё можно обмануть, профессионалов же не проведёшь: насмотренный глаз жаждет художественного мастерства.
Возьмём для примера картину Вадима Шмелёва «Подольские курсанты». Бесспорный подвиг юношей из артиллерийского училища в битве под Москвой ничего, кроме благодарности павшим и трепета перед доблестью, вызвать не может (у нормального человека). Но ведь это кино, это художественное время размером в два часа, нужна занимательная история, нужны внятные роли, а не сплошные пиротехнические эффекты и заезженные сюжетные скрепки (двое курсантов ухаживали за одной девушкой, но пали все вместе на поле брани). Публика любит фильмы про войну, они активируют ослабшее в русских чувство победы, и «Подольские курсанты» найдут свою аудиторию, но в художественном отношении картина слаба, неоригинальна, не предлагает нам новые интересные лица.
«Блокадный дневник» Андрея Зайцева никак не назовёшь пустым, халтурным произведением – перед нами огромный труд реконструкции облика блокадного города в феврале 1942 года, когда девушка Ольга из последних сил старается добраться до своего отца-доктора. Замёрзшие, укутанные в платки люди, медленно ползущие по улицам, обледеневшие трупы, бомбёжки – всё это предъявлено в подробностях и занимает основную часть времени фильма. За кадром голос режиссёра читает отрывки из блокадного дневника Ольги Берггольц, а в кадре – ровно то, о чём написано. Эта иллюстративность, дефицит художественного языка приводят к тому, что восприятие слабеет, а затем и отключается. Гаснет волшебный фонарь. Начинаешь видеть, что перед тобой актёры и статисты в назойливом гриме и живописных лохмотьях, что реплики зачем-то повторяются 5–10 раз кряду, приходят всякие вопросы... например, почему отец-доктор (до которого героиня всё-таки добрела) бросил дочь на произвол судьбы и пять месяцев не делал попыток её найти? Трамваи ведь остановились только в октябре, а в кадре – начало февраля...
Остальные фильмы конкурса рассказывали о современной России, причём только в двух («Глубже!» Михаила Сегала и «Доктор Лиза» Оксаны Карас) действие происходит в современной Москве. Прочие картины переносят нас в регионы. (Петербург постепенно исчезает с кинокарты страны, поскольку это город с почти нулевым кинопроизводством.) «Глубже!» – полуудачная сатирическая комедия о прогрессивном молодом режиссёре, который от безнадёжности и нищеты подрядился снимать порноролики (его играет Александр Паль). Глубокий психологический разбор действия по заветам Станиславского, применённый на неожиданном материале, где текста не наберётся на четверть страницы, даёт потрясающий результат: мир ушиблен глубоким русским порно. На нашего парня возникает ажиотажный спрос! Но здесь что-то ломается в остроумной картине, и вторая её половина, где уже приплетены и телевидение, и абстрактный президент, напрочь лишена первоначального блеска. Но спасибо хотя бы за 50 минут смеха. Про «Доктора Лизу» я писала для «АН» подробно, главная ценность фильма – Чулпан Хаматова в роли Лизы, живой, убедительный, нисколько не пафосный и не ходульный образ. Тут мы в жюри были единодушны – Хаматова сыграла лучшую женскую роль, но она же в общем была единственная, на образ работали все – сценарий, режиссёр, оператор. Это для нашей патриархальной рощи – большая редкость.
Скажем, в драме Егора Кончаловского «На Луне» женских образов вообще нет (мелькает девушка героя в начале, и всё), да и к чему бы они были, коли речь идёт о московском мажоре, отправленном папашей на перевоспитание в карельскую глушь к суровому бородатому деду в хемингуэевском свитере (в этой роли сверкает очами Александр Балуев). Несмотря на внешнюю экспрессию, в фильме, лишённом настоящей драматургии, скучна даже карельская природа... правда, в «Керосине» Юсупа Разыкова женский образ есть – это бабушка в исполнении чудесной актрисы из Ярославля Елены Ивановны Сусаниной. Мы уже отвыкли от таких настоящих, подлинных экранных лиц, на которых словно запечатлена «карта жизни». Но это лицо – и главная, и единственная ценность маловнятной картины одарённого режиссёра.
Все мои симпатии в конкурсной программе принадлежали фильму Ларисы Садиловой «Однажды в Трубчёвске». Рассказать о грустном романе простых людей (он дальнобойщик, она вяжет варежки на продажу) так изящно, легко, внятно, с таким количеством прелестных подробностей – под силу лишь настоящему мастеру. В провинциальной России (перед нами Брянская область, откуда родом режиссёр) нет решительно никаких ужасов, люди живут тихо и отважно, растя детей, работая много и трудно, копаясь в огороде. И любовь посещает их сердца – когда наша трубчёвская «Анна Каренина» танцует перед своим возлюбленным в дешёвой рубашечке, она при этом так поводит плечами, так крутит бедром, и такой огонь полыхает в её бедовых глазах, что ясно: да, это оно, то, ради чего греки брали Трою! Но массовая аудитория может и не «раскусить» фильм Садиловой – он построен на «тихих сигналах», не лупит по голове эффектами и может показаться слишком простым и незатейливым, в то время как он искусен и весьма затейлив. Недаром его взяли в конкурс Каннского фестиваля (программа «Особый взгляд») – это чистое кино и настоящий киноязык.
Что ж, виват, кино России, виват – то есть да здравствует! Продержаться бы до лучших времён – а там, глядишь, дождёмся и новых художественных побед. Памятуя о том, что кино о чём-то хорошем – не обязательно хорошее кино.