Московский Губернский театр 11 и 12 декабря представит премьеру спектакля «Дядя Ваня» в постановке Сергея Безрукова. В год 160-летия со дня рождения Антона Павловича Чехова театр обратился к одному из самых известных его произведений. Пьеса «Дядя Ваня» не сходит с подмостков и киноэкранов более 120 лет, но не теряет своей актуальности, и каждый режиссёр открывает в ней всё новые пласты и проблемы.
В роли Астрова – Антон Хабаров, Елена Андреевна – Карина Андоленко, роль Войницкого исполнит Сергей Безруков. Главный герой, Иван Петрович Войницкий, к своим 47 годам приходит к горькому осознанию, что жизнь прошла бессмысленно, отдана в жертву бездарному Серебрякову, которым он прежде восхищался. Войницкий отчаянно бунтует и пытается найти спасение в любви, но время потеряно безвозвратно…
Сергей Безруков, режиссёр спектакля, предлагает зрителю исследование драмы человеческой души, лишённой взаимной любви. Свой взгляд создатели постановки обращают не на «драму провинциальной жизни». Главной темой спектакля становится поиск спасения, возможного только в любви. И в вере, дарующей эту любовь. Идея поставить «Дядю Ваню» возникла у Сергея Безрукова в разгар пандемии: театру пришлось срочно искать замену премьере «Маскарада» в постановке литовского режиссёра Роландаса Аткочюнаса, которая не смогла состояться из-за карантина. И в сценографии, придуманной Сергеем Безруковым совместно с Анной Матисон, – тоже есть приметы карантинных времён.
– Как и многие, я провёл самоизоляцию среди ящиков с рассадой, сажая в огороде помидоры и огурцы, немного пожил деревенской жизнью. И в моей постановке всё это будет: много рассады (в буквальном смысле) и деревенской жизни. Мы обыграем новую театральную реальность: в зале будут ящики с рассадой, которые мы разместим между зрителями, – это добавит и колорита, и актуальности. А маски и перчатки будут не только на зрителях в зале, но иногда и на артистах – причём это оправдано чеховским текстом, – рассказал «Аргументам недели» Сергей Безруков. – Я сыграю Войницкого, своего ровесника – ему, как и мне, 47 лет. Мне кажется, я придумал оригинальное решение этой пьесы и надеюсь, что она зазвучит по-новому. «Дядя Ваня» – это история о потере веры: в себя, в людей, в жизнь. Но есть и другой пласт, не менее важный для меня. Здесь, как везде у Чехова, – «пять пудов любви», но это пуды любви неразделённой, несчастной, запретной, которая не спасает, а губит. Нам важно поговорить об этом: о любви настоящей, которая спасает и даёт силы жить, – и о более низменном её аспекте, который приносит сиюминутное удовольствие, но оставляет за собой пустоту. Мне кажется, в наше время этот разговор очень актуален и нужен.