Показанный в июле по НТВ 12-серийный фильм «Алекс Лютый», рассказывающий о розыске военного преступника в мирном советском 1975 году, в свободном доступе набрал миллионы просмотров. Все ругаются и все смотрят: стало быть, рецепты занимательности применены не совсем уж безграмотно. Другое дело – исторические детали, тут ляп на ляпе, но какая вообще возможна достоверность в детективе? Никак не пойму этой свирепой приверженности нашего зрителя к точным датам и «правильным пуговицам». Не в том суть, товарищи!
Действие фильма развивается в годы войны (подростка, ставшего полицаем, играет Владислав Коноплёв) и в 1975 году, когда полковник Сухарев (Сергей Пускепалис) из таинственного «спецотдела МВД» разыскивает особо опасного военного преступника – Алекса Лютого. Злодей не щадил ни детей, ни беременных женщин, ни бывших школьных приятелей, которые когда-то смеялись над ним, он стреляет в собственную мачеху и в любимую девушку. Короче, изверг. Какую личину он носит теперь, в благополучном 1975 году? Работник Внешторга, врач-терапевт, лётчик на международных рейсах, редактор Воениздата? Проявляя дьявольскую смекалку и адскую ловкость, суперзлодей уходит от погони, оставляя за собой рекордное даже для этого жанра количество трупов. Правда, это не составляет такого уж тяжкого труда.
Похожее дело, связанное с розыском военного преступника, расследовал полковник КГБ Костенко (в исполнении Олега Басилашвили) в картине Семёна Арановича «Противостояние» по сценарию Юлиана Семёнова, и там, при всей сложности поиска, за следователем стояла вся мощь государственной машины. И, как известно, в КГБ дураков не держат.
А в «спецотделе МВД», фигурирующем в «Алексе Лютом», кадры подобраны по одному признаку: исключительной, выдающейся тупости. Это чемпионы непрофессионализма. Они забывают и путают приказы. Если им поручают охрану свидетеля со словами «глаз с него не спускать» – свидетеля мигом зарежут из-за их халатности. Они не в силах довести охраняемого от подъезда до двери квартиры. Выполнить простейшее наружное наблюдение – и то за пределами возможностей этих несчастных дурачков. Да что там, несколько раз специальные идиоты стреляют в злодея – и не попадают с двух метров, в упор. Командующий ими полковник Сухарев, однако, не вполне идиот – просто обычный тугодум и увалень, генетический сбой произошёл в его дочке Лене (Анастасия Мытражик), сдуру влюбившейся в пожилого редактора (Дмитрий Муляр, его персонаж и оказался злодеем). Из всех подозреваемых редактор этот – самый безликий, самый ничтожный, самый серенький. Обычная канцелярская крыса, бесцветный старый холостяк, ничем не примечательный и не интересный. И тут у нас всплывает занятная тема.
Убедительность, очевидность, яркость зла и добра – важное свойство жанрового кинематографа. Это великие творцы могут мудрить, сложничать, путать карты – в обычном детективе или мелодраме всё должно быть рельефно, чётко, ясно насчёт добра и зла и их носителей. Скажем, в том же «Противостоянии» полицай Кротов (А. Болтнев) – выдающаяся гадина. Или другой, парадоксальный вариант зла – Виктория Толстоганова играет скрывшуюся от возмездия прислужницу нацистов в серии «Палач» (из цикла «Мосгаз»). Нежная, прелестная актриса отважно пробует доказать, что женщина, сражающаяся за себя и свою семью, в экстазе выживания может дойти до ужасного падения.
Но в Алексе Лютом – и в мальчике, и во взрослом – нет вообще ничего убедительного и яркого. Он ничтожество и бездарность, человекообразное насекомое, выросшее в полном отсутствии любви. И когда немецкий офицер проявляет к нему усиленное внимание, Алекс готов исполнять любые его приказы, просто из благодарности за участие. Алекс не воспринимает никаких идей, он не проникается величием Третьего рейха и не увлечён силой зла. Он убивает по приказу, без сладострастия, а потому, что так уж вышло. Человеческое ещё не успело нарасти в этой зачаточной подростковой душонке, потому так легко дать подростку оружие и указать цель...
И вот этому ничтожному злу противостоит тупое добро, тоже действующее по инерции. Профессионально беспомощное, наивное, глуповатое добро. Какое-то занимательное противостояние получается, по смыслу занимательное – актёрам играть такое не особенно интересно.
В «Алексе Лютом» у персонажей исключён психологический объём, а что тогда делать актёрам? Они культурно присутствуют, притом на все роли второго плана выбраны артисты с чрезвычайно выразительными лицами. (А интересных эпизодов сценаристы теперь вовсе не пишут.) Сериал мчится на всех парах, как поезд, где всё происходит в интересах движения, то есть – сюжета. Гонки на старых советских автомобилях привлекают своей комической выразительностью. Поскольку перед нами 1975 год и, о счастье, можно курить, дымок в кадре предоставляет оператору возможности изящных эффектов. Насколько режиссёр фильма Леонид Белозорович сознательно обдумал идейные основы своей картины и выстроил именно такое противостояние (ничтожное зло и тупое добро) – этого я не знаю, но во всяком случае оно что-то верное диагностирует в современном мире.
Ни к временам мировой войны, ни к советскому времени это противостояние прямого отношения не имеет. Именно сегодня, когда начинаешь всматриваться и вдумываться в облики зла, они предстают удивительно ничтожными, обыденными, жалкими. И всегда-то у них, у злодеев, «так уж получилось» да «я не хотел убивать»...
А добро? Добро надо подпирать, выдумывать, укреплять хорошими историями, правильными актёрскими лицами. В этом вопросе правда нам не нужна.