Недавно Германия широко отпраздновала 30-летие падения Берлинской стены. Какую роль в этом сыграли спецслужбы? Об этом обозреватель «АН» расспрашивал очевидца тех исторических событий подполковника в отставке Валерия Фёдоровича СЕЛЕЗНЁВА.
Политические проститутки
Вечером 9 ноября ведущий рубрики «Мир шпионажа» позвонил старому разведчику.
– Как отмечаете великий немецкий праздник – падение Берлинской стены? – начал разговор с ехидного вопроса журналист. – Сто граммов уже накатили?
– Это праздник для лучшего немца – Горбачёва, – с горечью ответил Валерий Фёдорович. – Для меня и моих сослуживцев, что находились в то время в Германии, – это поминки. Символ поражения в холодной войне.
– Говорят, все разведки мира прозевали это событие, – примирительно сказал обозреватель «АН». – Вот что сейчас пишут об этом американцы…
«Американская разведка не располагала заранее данными о падении Берлинской стены, для США это стало большим сюрпризом. Об этом рассказал бывший госсекретарь США Джеймс Бейкер (занимал пост в 1989–1992 годах), выступая на конференции в Джорджтаунском университете.
«Если коротко, то нет, – сказал он, отвечая на соответствующий вопрос. – Это стало большим сюрпризом для нас». «Я очень хорошо помню тот день, я давал ланч в честь президента Филиппин в Госдепартаменте. Мне передали записку, что людям разрешили свободно переходить между ГДР и ФРГ и, вероятно, стена разрушена, – поделился Бейкер. – Я поднял тост за это событие, извинился и направился в Белый дом, чтобы обсудить с президентом Джорджем Бушем-старшим, каким будет наш ответ».
По мнению Бейкера, история даст ясную оценку правильности посредничества Джорджа Буша-старшего. «Но, насколько я знаю, у нас не было заранее никаких сведений со стороны разведки», – сказал экс-госсекретарь.
– Брехня! – перебил журналиста ветеран. – С санкции руководства мы регулярно встречались с американскими разведчиками в пивной у Бранденбургских ворот, обменивались информацией о положении в Германии, иногда даже вместе писали отчёты политическому руководству. И Горбачёв, и Буш-старший прекрасно знали о настроениях, царивших в то время в стране. Немцы изо всех сил стремились к объединению.
– Вы вместе с американскими коллегами опасались возрождения Германии в качестве четвёртого рейха?– напрямую спросил журналист.
– Да, – коротко ответил Селезнёв. – Но среди политиков против объединения Германии была только премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. Остальные играли роли политических проституток, на публике изображая демократических девственниц.
– Падение Берлинской стены произошло из-за предательской политики Горбачёва и Шеварднадзе, – согласился с ветераном обозреватель «АН». – Но ведь вывели нашу 300-тысячную Группу советских войск в Германии уже при Ельцине.
– Это было позорное время для страны, – сказал Валерий Фёдорович.– И в девяностые руководители России торговали интересами народа, чтобы, как Горбачёв, стать «лучшим немцем» или во всём соглашаться с американцами, как министр иностранных дел Козырев, чтобы потом поселиться в США. СССР погубило предательство верхушки. Ельцинские политические проститутки чуть не довели до цугундера Россию.
Справка «АН»
Берлинская стена стала одним из символов холодной войны. Она была возведена в 1961 году по инициативе руководителя ГДР Вальтера Ульбрихта. Общая протяжённость её составляла 155 км (в том числе 43, 1 км – в черте Берлина).
Жертвы измены
Ведущий рубрики «Мир шпионажа» попросил подполковника Селезнёва рассказать, как он работал накануне и во время падения Берлинской стены. Часто ли он видел её воочию?
Валерий Фёдорович после недолгого молчания заметил:
– Тогда Берлинскую стену я видел чаще, чем сейчас забор своей дачи, на которую иногда приезжаю летом. Мне она не мешала общаться с агентурой.
– Что же стало с вашими агентами после объединения Германии? – спросил журналист.
– Думаю, судьбы людей сложились по-разному. Наверное, кто-то до сих пор работает на нашу разведку. Многие разочаровались после предательской политики Горбачёва и Ельцина и прекратили сотрудничество на идейной основе. Были и совсем трагические случаи.
– На днях мне рассказали о тяжёлой болезни одного нашего разведчика, – вспомнил недавний разговор обозреватель «АН». – У него случился инфаркт, когда он узнал о трагической гибели его информатора из ГДР. После падения Берлинской стены тот отклонил предложение о выезде в Москву. Он открыл газ в своей квартире и предпочёл самоубийство. Впрочем, тогда эту смерть представили как несчастный случай.
В свою очередь, подполковник Селезнёв перевёл недавнюю публикацию в немецком журнале Der Spiegel. Речь в ней шла о судьбе так называемых агенток по любви. Их долгие годы использовала служба внешней разведки ГДР, а именно – Главное разведывательное управление (HVA) Министерства госбезопасности ГДР под управлением Маркуса Вольфа.
«Агентов-обольстителей целенаправленно приставляли к одиноким западногерманским секретаршам, которые работали в канцелярии президента, в бюро тогдашнего генерального секретаря ХДС Курта Биденкопфа и даже в BND, Федеральной разведывательной службе. Как, например, Габриэла Гаст. Её завербовали во время пребывания в ГДР, и она, следуя как любви, так и своим убеждениям, на протяжении 17 лет передавала информацию из Пуллаха на Восток. За это после воссоединения Восточной и Западной Германии она отсидела в тюрьме несколько лет», – отмечает издание.
«Сношаться ради отечества» – таким было неофициальное задание. Официально речь шла о том, чтобы продолжительное время вести «женское дело» и оказывать «интимное сопровождение». Агентов обучали и чуткости с помощью дипломированного психолога. Ключ к успеху, как пишет Марианна Куоирин вкниге «Агентки по любви», всегда был одинаков: «слушать, слушать, слушать».
«Многие завербованные секретарши, пользовавшиеся в 1960–1970-е годы малым уважением в республике, где главную роль играли мужчины, были готовы служить своим возлюбленным годами», – отмечает издание.
Так, Габриэла К., работавшая в американском посольстве в Бонне, говорила в интервью, что «Ромео» из ГДР разрушил её жизнь. В 1996 году её приговорили к двум годам за госизмену.
Своему «Ромео» Габриэла К. передала более 1, 5 тыс. документов, крайне важный материал о германо-американском военном сотрудничестве, а также о размещении ядерных ракет.
Как Путин уничтожал документы
Во время падения Берлинской стены на территории ГДР располагалось несколько мощных советских разведывательных объектов с пятью-шестью тысячами сотрудников спецслужб. На одном из них нёс службу Владимир Путин.
Вот как он сам описывает сложившуюся в то время ситуацию: «Вечер, когда возбуждённые немцы подошли к нашему зданию в Дрездене, я помню очень хорошо. Перед этим толпа только-только разгромила окружное управление МГБ и забрала оттуда оружие, которое оказалось неизвестно в чьих руках. Ничего хорошего это не сулило. В толпе могли оказаться провокаторы или пьяные. В ту ночь именно я был старшим на нашем объекте, так как около девяти часов вечера начальник уехал за город, и мы его не смогли найти. В Дрездене стоял штаб советской танковой армии. Я позвонил командующему и рассказал о событиях, которые развивались вокруг здания, добавив, что если мы что-нибудь не предпримем, то может случиться непоправимое. Тогда же я попросил прислать солдат для охраны, чтобы не доводить дело до прямых столкновений. И вдруг получил неожиданный ответ: «Этого сделать не можем, потому что нет команды из Москвы. Сейчас всё выясню и позвоню», – заключил командующий. Через некоторое время, так и не дождавшись от него ответа, я позвонил командующему ещё раз: «Ну как?» И получаю совершенно ошеломляющий ответ: «Москву запросил, но Москва молчит». А дело шло уже к ночи. «И что делать будем?» – спрашиваю. «Пока ничем помочь не могу», – отвечает командующий. И здесь я со всей отчётливостью осознал, что мы брошены и никто не принимает решения.
Объект охраняла небольшая группа пограничников, которых я поднял по тревоге. Они, как и положено в таком случае, разобрали оружие, гранаты, боеприпасы, открыли окна и выставили в них стволы автоматов.
А я вышел к забору разговаривать с толпой. Если честно, то в тот момент это был для меня очень серьёзный выбор. С одной стороны, можно было, забаррикадировавшись, заняв круговую оборону и не вступая ни в какие переговоры, действовать по соответствующей инструкции. Да, определённо были бы жертвы со стороны нападавших, но формально, по закону, мы были бы абсолютно правы, так как следовали строго тем официальным установкам, которые предполагались на случай штурма здания. Но дело в том, что переговоры с агрессивной толпой не были прописаны ни в одной нашей инструкции. И подобная инициатива, если бы дело приняло печальный оборот, была бы жестоко наказана вышестоящим начальством. Под суд, наверное, не отдали бы, но со службы определённо выгнали бы с позором и без всякой пенсии. В принципе со мной могли бы расправиться как угодно. Поэтому, выходя к людям на улице, я прекрасно понимал, что рискую не только карьерой, но и будущим своей семьи. Но я посчитал, что сохранить жизни тех, чьи дела лежали у меня на столе, и других, кто определённо собирался штурмовать здание, – это дороже любой карьеры. В тот момент я твёрдо для себя решил, что карьерой надо пожертвовать. Никакая карьера не стоит даже одной человеческой жизни».
Несколько позже командующий танковой армией всё же прислал две машины с десантниками, которые встали по периметру здания. Толпа исчезла. На следующее утро В. Путин и его подчинённые начали уничтожать имевшиеся в здании документы. Что-то ещё ранее удалось отправить в Москву, но все другие бумаги надо было, согласно инструкции, уничтожить. «Мы всё уничтожили, – говорил позже В. Путин, – все наши связи, контакты, все наши агентурные сети. Я лично сжёг огромное количество материалов. Мы жгли столько, что печка лопнула. Жгли днём и ночью. Всё наиболее ценное было вывезено в Москву».
– Примерно так же после предательского сюрприза – падения Берлинской стены – уничтожали секретные документы все советские разведчики, – закончил беседу подполковник Селезнёв.