У многих был первый укол счастья от телефильма Захарова «Обыкновенное чудо», транслировавшегося на всю огромную тогда телестрану, и немудрено: там есть всё, что надо человеку (любовь, музыка, юмор, великолепные актёры). Но я впервые была «поймана» Захаровым (и не знала тогда, что это поставил Захаров), когда показана была телеверсия спектакля Театра имени Маяковского «Разгром» по Фадееву с Арменом Джигарханяном в главной роли. Дидактичный надоедливый Фадеев со своими красноармейцами – чем было увлечься, казалось бы? Но как это было потрясающе умно и глубоко, каким трагичным и прекрасным явился Джигарханян. Он исполнял роль руководителя, командира, которому предстояло собрать из разрозненных и растерянных бойцов могучую армию. Теперь, размышляя о жизненном пути Марка Захарова, именно этот образ считаю одним из важнейших для его понимания.
СУДЬБА не раз учиняла Захарову именно что «разгром». Когда после ряда блистательных постановок в Театре сатиры запретили «Доходное место», где никакой отсебятины не было, один текст Островского. Когда белый свет покинул главный соратник режиссёра – драматург Григорий Горин. Когда один за другим, точно журавли, выстроившись в стаю, отлетали герои ленкомовской сцены: Леонов, Абдулов, Янковский, Караченцов... И всё это надо было перенести, пережить. И Марк Захаров жил до последних мгновений – жил, а не доживал. И жизнь его – как сказка о не потерянном времени. Плодотворная, блистательная творческая жизнь, которая, ясное дело, бесит тупую завистливую чернь.
Уловить дух времени, угадать его героев, жить в дне сегодняшнем и притом помнить о непреходящих человеческих мечтах (а хоть бы и об иллюзиях) – такова была генеральная линия Захарова. Сорок пять лет у руля хитрой махины стационарного репертуарного театра – как он это выдержал, не представляю.
Умён Марк Анатольевич был в чрезвычайной степени, но в открытую интеллектом не щеголял, прятался за иронию, отшучивался, чуток скрывался. Но молвит слово – и потом долго над ним думаешь. Так однажды он обронил, что в театре время от времени бродит энергия ссоры, страсть раздора – и надо уметь это обезвреживать. По Захарову получалось, что энергия ссоры зарождается таинственным, но естественным путём, её не избежать, можно лишь нейтрализовать. На то и нужен ум руководителю. Захаров-то умел аннигилировать страсть к раздорам – ни одной серьёзной свары в театре за 45 лет руководства! Как-то мы с ним разговаривали о драматургии, и он заметил, что пьесе обязательно нужен некий герой-проводник, чьими глазами зритель и будет смотреть на события. И он этих героев изобретал (с Гориным и без Горина тоже) и воплощал. Героев, идущих в безнадёжный бой, предъявляющих своё «кредо» открыто и размашисто, способных на любовь и подвиги. Пусть они действуют в условном сказочном пространстве, как Тиль и граф Резанов Караченцова или Волшебник и Барон Мюнхгаузен Янковского – они существуют, сомнений нет.
Последние годы Захаров, конечно, погрустнел, по-прежнему сохраняя крепкую энергичную форму спектаклей. С кино он больше не связывался – картина 1988 года «Убить дракона» по Шварцу, с изумительной работой Олега Янковского, стала последней. Кино сжирает уйму денег и времени, а Захаров стал расчётлив (в отношении времени). Главной мелодией его спектаклей становится чистая и печальная музыка души актрисы Александры Захаровой. Будь то преданная и страстная любовь к сыну («Пер Гюнт»), сложная, заплутавшая в увлечениях любовь к мужу («Попрыгунья») или несчастная страдальческая любовь к недостойному принцу («Фальстаф и принц Уэльский») – всегда будет главенствовать любовь. Захаров своих приоритетов не скрывал и ничуть их не стеснялся.
Режиссёр ведь зачем нужен? Режиссёр нужен, если актёры с ним играют куда лучше, чем без него. К Марку Захарову это относилось в полной мере. Он над своими артистами корпел, пыхтел, бился, как садовник в оранжерее. Кто ещё разглядел бы и вырастил так тщательно и бережно капризную, нелегко уловимую индивидуальность Александра Абдулова? У других он так бы и проходил в карамельных красавчиках. А Захаров его и так и сяк поворачивал, пока в спектакле «Варвар и еретик» (по «Игроку» Достоевского) Абдулов не вышел на сцену настоящим, большим драматическим артистом. И сколько глубокой нежной любви вложил Захаров в творческую судьбу Инны Чуриковой... да что толковать. Наверное, последняя победа этого садовника – Дмитрий Певцов в спектаклях «День опричника» и «Фальстаф и принц Уэльский» – такого Певцова зритель ещё не видел. Выращивание индивидуальности, какую огромную цену это имеет в эпоху торжества хрюкающих масс! Всеми силами отделиться, отщепиться от массы, стать единицей – не главная ли это задача для всякого мыслящего человека?
Марк Анатольевич Захаров ценил успех и успех имел. Любил актёров – с полной взаимностью. Исполнена прекрасная осмысленная жизнь, где не было потерянного времени. Прощаемся и благодарим!