Павел ЛУНГИН родился в Москве в семье сценариста Семёна Лунгина. Его жизнь изменил один телефонный звонок. Если бы не он, возможно, Павел Семёнович до сих пор бы лежал на диване и читал любимые китайские книжки. А так появились «Луна-парк», «Свадьба», «Олигарх», «Царь», «Остров» и др. Всё началось с того, что один знакомый (покупатель русской живописи) попал к Лунгину домой и взял почитать его сценарий. Через восемь месяцев ему неожиданно позвонил влиятельный французский продюсер Марин Кармиц и предложил снять фильм «Такси-блюз».
– ПАВЕЛ Семёнович, можно сказать, что фильм «Братство» – госзаказ?
– Ничего подобного, у меня были большие сложности по финансированию. Государство оказало мне помощь через Фонд развития культуры и кино на общих основаниях, так же как и всем. Работа над фильмом была сложная, и я рад, что представителям афганского братства он понравился. Фильм они видели и сказали, что так оно и было. Мы пытались быть точными, показывая те события, но больше всего хотелось передать героический дух наших воинов.
– Министр обороны РФ Сергей Шойгу дал вам технику и вертолёты?
– С Сергеем Кужугетовичем я оказался на одном приёме в Кремле. Подошёл к нему и сказал, что собираемся снимать такой-то фильм – давайте помогайте. И он дал нам технику, а про финансирование сказал, что деньги, мол, самому нужны. Но нам серьёзно помог. В моём распоряжении были и солдаты, и военная форма, вертолёты, бронетранспортёры. Вы всё это увидите в кадре.
– Роли афганцев у вас исполнили таджикские актёры. А как сейчас в Таджикистане с кинематографом?
– Думаю, что никак. Таджикистан – пока бедная страна. Знаю, что хорошие таджикские актёры играют в индийских и иранских фильмах. Актёры изумительные, большинство из них прекрасно говорят по-русски, ведь они учились во МХАТе и «Щепке». Согласились сниматься с большой радостью и интересом. Ведь на самом деле Афганистан – искусственное образование, где живут наполовину пуштуны, наполовину таджики.
– Как вы к афганской войне относитесь? Есть мнение, что там в очередной раз СССР с Америкой схлестнулись…
– Я думаю, что это была ошибка советского руководства. Но ошибка – такая вещь, что если ты входишь в дело, то после нужно за это платить. Отношения со странами – как с людьми. Как Иван Грозный невзлюбил в своё время Англию, так и сейчас мы с англичанами конфликтуем; как Грозный воевал с Польшей, так и сегодня мы с ними не ладим. Мечта об Афганистане и Индии тоже многовековая. Ещё император Павел I хотел идти в Индию, у Николая II были планы пройти туда через Турцию. А без Афганистана никак. Вот и советское руководство не выдержало и ввело туда свои войска. Но меня волновала не их ошибка, а то, как ведут себя военные люди в экстремальной ситуации, какие чувства и эмоции испытывают при отступлении, потере своих друзей.
– По вашим словам, кино получилось патриотическое. Лев Толстой же считал патриотизм орудием правителей для достижения их корыстных и властолюбивых целей. Что бы вы могли ответить классику?
– То, что он сам написал глубоко патриотическое произведение «Севастопольские рассказы» и великий роман о войне. Но он не противоречит самому себе. Просто Лев Николаевич говорил об ура-патриотизме, казённом, официальном, государственном. Когда власть использует войну, чтобы себя пиарить. А подлинный патриотизм – любовь к Родине, который выражается в боли за Отечество.
– Недавно на фестивале в Каире вы сказали, что наконец-то собираетесь приступить к работе над фильмом о сталинских лагерях. Почему об этом мало снимают? Вот на выходе сериал «А.Л.Ж.И.Р.», и всё…
-У нас сейчас предпочитают говорить о прошлом страны с барабанным боем, чтобы от свершения к свершению. Люди хотят развлекаться и не хотят печалиться, пытаться сделать выводы из того, что было. Это ошибка, и я пытаюсь её исправить.
– В чём, на ваш взгляд, состоит сущность тоталитаризма?
– Над этим вопросом бьются лучшие умы человечества. На мой взгляд, сущность тоталитаризма состоит в отсутствии будущего. Желание законсервировать, залить всё таким воском, чтобы все люди думали, как один, чтобы все дышали, как один, чтобы все занимались любовью, как один. Единообразие, которое борется не только за власть, но и со всякой непохожестью, со всякой оригинальностью. И тем самым отрицает природу, потому что это очевидно, что природа развивается по принципу разнообразия. Тоталитаризм – попытка униформировать личность, а униформация власти – это уже следствие.
– Вы будете снимать фильм по роману Евгении Гинзбург «Крутой маршрут», и на покупку права на экранизацию у вас ушло два года…
– Мне удалось это сделать чудом благодаря наследнице Антонине Гинзбург, удочерённой Евгенией Гинзбург и её мужем Антоном Вальтером, с которым она познакомилась в ссылке. Эта трогательная история подробно описана в книге. Антонина сейчас живёт в Германии, и благодаря её участию мне удалось приобрести права на экранизацию. Это большая ответственность, я до сих пор думаю сделать из этого фильм или сериал. Возможно, лучше сериал, потому что это эпопея, целых 18 лет жизни героини – от её рождения до смерти Сталина. Сценарий собираюсь писать в соавторстве, потому что мне одному такую махину не поднять.
– Почему вас позвали в попечительский совет Фонда «Увековечения памяти жертв политических репрессий»?
– У каждого человека есть репутация, по которой его оценивают. А я всё-таки снял фильм «Царь». Грозный – такой феномен, который ещё нужно исследовать. Потому что столько излишней и ненужной жестокости было, что просто волосы дыбом встают, когда читаешь воспоминания о том, что одни русские люди делали с другими русскими людьми.
- Отечественные кинодеятели никак не могут определить героя нашего времени. Кто он, на ваш взгляд?
– Не могут и не смогут, потому что герои постоянно меняются. А может быть, и нет героя нашего времени. Из фильмов последних лет мне вспоминается «Аритмия» Бориса Хлебникова. Талантливый врач, работающий на «скорой», которая каждый день мчится от пациента к пациенту. И он знает, что его приезд может изменить всё. Успех этого фильма в том, что герой, с одной стороны, ненужный системе и пьющий врач, а с другой – совестливый и добрый. Он не идеальный, но совершенно понятный зрителю, убеждающий, настоящий. И таких людей у нас полстраны. Чем не герой нашего времени?