Иван РУДАКОВ – коренной москвич. Родился в киношной семье сценариста Алексея Рудакова и режиссёра Елены Николаевой. Зритель знает Ивана по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Ванечка», «Не отрекаются любя…», «Цыганочка с выходом», «Эйнштейн. Теория любви», «Кухня», «Ясмин», «Манекенщица», «Алёшкина любовь», «Мата Хари» и др.
– ИВАН, многие зрители помнят вас ещё по фильму «Попса», где вы играли рок-звезду Влада Бойцова. Признайтесь, по блату туда попали, ведь режиссёром картины была ваша мама Елена Николаева?
– Ничего подобного. Я не должен был там играть. Просто Дима Маликов отказался от этой роли. Мама вообще была против моей актёрской карьеры. Да и я не хотел, у меня на тот момент было режиссёрское образование и музыкальное. Кстати, несколько моих треков вошли в картину «Попса», я тогда как раз работал на студии Макса Фадеева, готовил свой музыкальный проект. Однажды на студию зашёл продюсер картины «Попса», именно он уговорил меня впервые сняться в кино.
Мама с трудом согласилась. Она всегда считала, что «торговать лицом» – не совсем мужское занятие. «Ты человек серьёзный, – сказала мама. – А станешь актёром, я с тобой в Тараса Бульбу сыграю: «Я тебя породила – я тебя и убью».
– Сами тоже так считаете: актёр – не мужская профессия?
– У меня был такой внутренний конфликт. Я же вырос в деревне, до 12 лет меня больше воспитывали бабушка с дедушкой, чем родители, которые учились, потом у них были бесконечные съёмки. Я жил в деревне не только летом, но и часто в школьное время – сдавал экзамены экстерном. И я люблю простых, обыкновенных людей. Ненавижу гламур, тусовку, метросексуалов, которые выщипывают себе брови. Сейчас этот внутренний конфликт, к счастью, разрешился…
– Вы всерьёз занимаетесь смешанными единоборствами. Зачем вам это надо? Ведь, как ни крути, актёр действительно «торгует лицом»...
– Занятия смешанными единоборствами имели такую предысторию. В актёрской среде принято периодически выпивать – после премьер, например. И я этим не брезговал. Дошло до того, что я где-то куролесил, когда умирала моя бабушка, которая, по сути, вырастила меня. И я не был с ней в её последние дни. Это был сильный удар, меня долго терзало чувство вины. Через три месяца у меня была премьера спектакля, параллельно – тяжелейшие съёмки, репетиции. И в итоге я попал в больницу, где мне поставили неутешительный диагноз, связанный с сердцем. Сказали, что надо всю жизнь пить таблетки, бегать нельзя, больше пяти килограммов не поднимать. Я два месяца пребывал в шоковом состоянии.
Потом у меня начались съёмки в Питере. Помню, были белые ночи, и я выкинул в окно все таблетки. Пошёл на спор с врачами. Начал бегать. Сначала по три минуты. Потом по пять, десять. Меня мутило, голова кружилась. Стал плавать, ходить на фитнес. Затем занялся силовыми упражнениями, начал качаться и набирать хорошую форму. Естественно, с этого момента я не брал в рот ни капли спиртного. И уже не пью больше трёх лет.
Через год я решил сделать такой проект, реалити-шоу «Мой бой» для «Ютуба». Всегда мечтал выйти на ринг, ещё в юности. В проекте мне помогал тренер Алексей Попов, один из руководителей Федерации армейского рукопашного боя Москвы. Я тренировался каждый день по специальной схеме. Удар ногами мне ставил Марк Рязанов – чемпион Европы по тхэквондо. Руки – Алексей Денисов, спецназовец. Были выезды в Севастополь на две недели, в лагерь спецназа Черноморского флота. Тяжело было. Но надо было держаться, ведь я заявил, что через полгода выйду на профессиональный ковёр. На Кубке Москвы по армейскому рукопашному бою буду сражаться с профи. Многие не верили, что такое вообще возможно. Но я это сделал. Вышел и победил профессионального спортсмена.
И, как видите, «лицо сохранил» для будущих съёмок.
– Иван, вы снимались с Александром Домогаровым в картине «Не отрекаются любя…». Говорят, он очень строг с партнёрами на площадке?
– Это правда. У него уже был колоссальный опыт съёмок, когда мы встретились. Александр играл капитана, я – его помощника. Наш самолёт разбивается в Афгане, экипаж оказывается в плену.
Александр действительно такой человек, с характером, не сразу принимает людей. Быстро не сближается, держит на расстоянии. А я был молодой ещё, слегка наглый. Помню, в одной из первых смен Домогаров меня спросил: «Где учился-то?» «Во ВГИКе», – отвечаю. «А, во ВГИКе, – несколько небрежно отозвался Домогаров. – Не театральный, значит. Ну давай, ВГИК, посмотрим, что ты можешь»… Естественно, меня такое отношение сильно вышибало из колеи. Две недели маялся, а надо было играть большую дружбу.
И вот у нас была такая тяжёлая совместная сцена: мы в плену, у меня истерика, капитан меня успокаивает. Полночи не спал, думал, как же к этой сцене подкатиться. Утром решился. Стучусь к Александру в вагончик – будь что будет. Говорю: «Александр, извините, но я совершенно не знаю, как мне подойти к этой сцене. Научите! Расскажите! Будьте моим наставником, без вашей помощи я не справлюсь». Вот так всё и выпалил. И – бац! Домогаров изменился. «Хорошо, заходи, посмотрим», – сказал он с улыбкой.
И это был переломный в наших отношениях момент. У нас появился контакт. Общались постоянно. Вот что получается, когда человек смиряет свою гордыню. Это я про себя сейчас.