«Война» накрыла Западную Европу

Для одних они художники с мировым именем, для других – хулиганьё (опять же с мировым именем). 65-метровый половой член на поднявшемся Литейном мосту напротив здания ФСБ в Питере, групповая оргия в Биологическом музее, переворачивание полицейских машин – всё это арт-группа «Война». С 2012 года её основатели – супруги Олег «Вор» Воротников и Наталья «Коза» Сокол – живут вместе со своими детьми в Европе, где проверяют на прочность права человека. Конфронтация между «Войной», с одной стороны, и европейскими властями и правозащитниками, с другой, регулярно возносит семейную пару в топ новостей. Последний раз, совсем недавно, это было связано с тем, что Вора держали в швейцарском лагере для нелегалов, а тем временем беременная Коза с тремя маленькими детьми в зимнем Берлине была вынуждена ютиться в брезентовой лодке и воровать еду в супермаркетах. В итоге Вор бежал из лагеря, и воссоединившаяся семья нашла приют в особняке, принадлежащем Коммунистической партии Австрии, в городе Граце. «Аргументам недели» удалось связаться с ВОРОМ по видеосвязи.

РОССИИ на тебя и Козу заведены уголовные дела – за ваши акции и участие в демонстрации. Поэтому вы драпанули? 

– Абсолютно нет. Много раз встречал в СМИ такие утверждения… Нет, мы около года прекрасно справлялись в России со своим нелегальным положением и выехали в связи с тем, что были кураторами Берлинской биеннале (громкое событие, что-то вроде Каннского фестиваля,[end_short_text] но не для кино, а для современного искусства). Не вернулись потому, что нелегальный путь, которым мы покинули Россию, закрылся, связи оборвались. Не уточняю, какой это путь, так как надеюсь, что он восстановится и мы вернёмся. 

– Со стороны сложилось впечатление, что вы в Европе прекрасно чувствовали себя до 2014 года, пока не заявили о своей поддержке крымского решения России. 

– Так и есть. Мы всегда держались в Европе независимо, но у нас было огромное количество возможностей, потому что мы очень известны. Здесь много богатых, которые не прочь поддерживать разного рода искусства, если видят в этом свой интерес. Многие наши беженцы разыгрывают политическую карту, подчас даже выдумывая какие-то истории о своём преследовании в РФ. Мы ничего этого не делали, но «Война» для них – крупные фигуры в арте, поэтому они долго с нами нянчились. Как только прояснилось наше отношение к родине, мы оказались на улице. Количество вариантов размещения было бесконечным – и вдруг все они исчезли. 

– Экстрадиции в Россию не опасаетесь? 

– Исключено. Предъявленные нам обвинения для европейцев смехотворны. 

– После того как от вас отвернулись европейские спонсоры, вы отправились из Вены в Венецию, где с вами произошёл первый скандальный инцидент. 

– Была договорённость с местной тусовкой леваков. Нас обещали разместить в квартире, но не разместили, и мы с детьми расположились в гостевой комнате. Через некоторое время леваки выманили нас с Козой на улицу под предлогом того, что нам покажут новое жильё, в котором, правда, надо выбить дверь. Я взял с собой топор, но по мере развития ситуации стало ясно: это провокация, за взлом нас повязали бы менты. Мы сказали, что возвращаемся к детям, и тут на нас напали эти барыги-левачки с битами и кирпичами. Им надо было от нас избавиться. Они блокировали детей в палаццо, а нас избили и сдали полиции, сообщив ей об Интерполе (Россия объявила Вора и Козу в международный розыск. – «АН»). После того как в больнице зашили мою голову, я попал на допрос. Менты бросили меня – человека после операции – на холодный плиточный пол, и я провёл так всю ночь. Отсидел в итальянской тюрьме десять суток, и меня освободил президент венецианского суда. Нам навязывали политическое убежище, но мы отказались, потому что не бежали из России и в убежище не нуждаемся. Так начались наши скитания по Европе.

– Самая громкая история, связанная с вашей семьёй, произошла позднее. В Швейцарии.

– В 2016 году мы были приглашены туда цюрихской арт-институцией «Кабаре Вольтер». И только на месте они поняли, что мы нелегалы, то есть абсолютно бесправны. В Швейцарии с нелегалами можно делать что угодно, как со скотами. От нас тут же потребовали передать права на весь художественный архив «Войны» в нашем чемодане.

– Это праворадикальная страна?

– А ты не видел в Интернете швейцарские плакаты, где белые овцы выталкивают чёрную за черту или где налетевшие со всех сторон чёрные вороны клюют милую швейцарскую землю? Во Второй мировой войне эта страна не получила исторического урока, зато сказочно обогатилась, потому что её банкам не пришлось возвращать деньги многим евреям (дети погибли в концлагерях вместе с отцами, семьи были полностью уничтожены). Короче говоря, швейцарцы сказали, что нам надо отправиться в их лагерь для беженцев и прожить там пару лет – примерно столько у них длится процесс, чаще всего заканчивающийся депортацией. Знаешь, что представляют собой эти лагеря? Тема табуирована. Это подземные бункеры без окон. В стены твоей клетушки встроены глазки, чтобы за тобой наблюдали. Находиться там можно только лёжа, абсолютная теснота. Электричество подают только по решению охраны, основную часть дня ты проводишь в потёмках. Там торгуют наркотиками и даже людьми (для борделей), за несогласие с лагерным режимом тебя могут избить. И никакие правозащитники за этими лагерями не следят, никакая Ганушкина, это тебе не Россия. 

– Зачем швейцарцам задарма кормить таких узников? 

– Для них это совсем не накладно, в Швейцарии всё сделано из денег. В общем, подписывать бумаги о передаче архива и направлении в лагерь мы отказались. Тогда нас сбагрили на чердак, передав правозащитной организации «Вассерштрассе». Курирует её Социал-демократическая партия Швейцарии (член партии Симонетта Соммаруга занимает пост министра внутренних дел и министра юстиции). 20 марта 2016 года эти так называемые правозащитники, вооружённые как боевики, явились к нам на чердак и напали на нас, чтобы отправить в лагерь силой. Мы с Козой стали от них отбиваться, но они похитили наших детей – голых, принимавших ванну. А потом бросили их на улице (если кто забыл, на дворе холода). Когда мы вызвали полицию, она не заинтересовалась этой историей. Прокуратура тоже не встала на нашу сторону, хотя инцидент на чердаке задокументирован, снят нами на видео (кому интересно, легко найдёте ролик в Интернете). Мы для них – тараканы под ногами. Хоть Швейцария и подписала всяческие конвенции о правах человека, она никого не слушает и всё делает как хочет.

– Откуда у них такое отношение к детям? 

– Запад потерял чувство детей. Многие не рожают их вовсе, а те, у кого они есть, обращаются с ними, на мой русский взгляд, как с домашними животными – приказывают и запрещают. Для них это четвертьлюди, которые потом становятся людьми наполовину, потом – людьми на три четверти, и лишь потом – полноценными людьми. Не знаю, много ли человеческого остаётся в этих людях. Очень печальный выбор они сделали, полностью отслоившись от традиционной культуры. Зато сосредоточились на защите прав сексуальных меньшинств… Как-то раз в Чехии менты похитили у нас детей, чтобы мы проследовали за ними в полицию. Очень удобно: не нужно хватать человека, надевать наручники, просто отобрал у него коляску с ребёнком – и человек сам пойдёт за тобой куда угодно. А ещё наш сын посещал начальную школу в центре Праги, так там действует сегрегация: сначала в класс запускают всех чешских детей и только потом – детей иммигрантов. Можно ли преподать ребёнку худший урок на всю оставшуюся жизнь? Вдобавок там практикуют телесные наказания. Но вернёмся к истории на чердаке. После нападения правозащитников мы были арестованы и всё-таки отконвоированы в лагерь, откуда бежали весной 2016 года. Затем скитались по Чехии и Германии, пока не осели в Берлине. Там 27 января 2018 года меня арестовала полиция и вернула в Швейцарию, где я повторно попал в лагерь для нелегалов. Коза и дети оставались в Берлине – в брезентовой лодке… 

– И тогда Коза связалась с уполномоченной по правам детей в России – Анной Кузнецовой? 

– Диалог вёлся с представителями Кузнецовой, вышедшими на Козу после моего ареста. Русским, пожалуй, интересно разыграть против европейцев ту же карту, которую поначалу думали разыграть с нами европейцы против русских, – ткнуть оппонентов нашим негативным примером. Со стороны России нам было сказано, что закрыть уголовные дела против нас несложно. Рекомендуют нам удалить из соцсетей «компрометирующие» видеоролики, как мы воруем еду в европейских супермаркетах. Предлагают критиковать Европу. Мы не против этим заниматься, потому что относимся к ней даже критичнее, чем большинство русских. Но возникает ощущение, что «Война» оказалась между молотом и наковальней и, может быть, завалилась в какую-то опасную щель. 

– Ты утверждаешь, что быть нелегальным мигрантом в России лучше, чем в Европе? 

– Не лучше. Но Россия не бегает и не кричит, что она государство прав человека и что другие государства – отстой. Нельзя заявлять на весь мир, какой ты правильный и какие другие неправильные, и при этом вести себя так, как ведут себя европейцы.

– В Чехии вашей дочери не оказывали медицинскую помощь. Слава богу, всё обошлось, но создавать своим детям такие ситуации – это чересчур.

– Меня и Козу в Чехии «полулегализовали» (так странно это у них называется), а детей – нет, потому и не оказывали медпомощь. Дичайшее нарушение детских прав. Считаешь, это моя вина? Ну, не знаю. Художник не должен стремиться к комфорту. А то, как живут современные дети, не кажется мне правильным. Они почти не видят и не знают родителей, как и родители – детей. А наши дети с нами всегда, 24 часа в сутки, – это счастье для них и для нас. Получают образование от меня, выпускника философского факультета, и от Козы, кандидата физмат. наук.