Чистое искусство и лечебная физкультура

Изрядный зрительский успех фильма «Движение вверх» несколько озадачивает: почему именно эта картина, скромных достоинств, не сопоставимая, скажем, с «Легендой №17», выбрана для столь большой и массовой любви? У меня есть ответ, пусть он вам и не понравится. Успех «Движения вверх» не связан с художественными достоинствами, да и с искусством вообще, а проходит по ведомству социальной психологии.

НАШИМ людям, как это ни странно, по-прежнему нужна великая цель, возвышающая всю их трудную и зачастую нелепую и несчастную жизнь. Сегодня эта цель – доказать национальное и государственное величие. Для доказательства годятся и Менделеев с Павловым, и Чайковский с товарищем Сталиным, и Гагарин, и Калашников, и все выигранные Россией войны в принципе, и Большой балет, и космос, и спортивные победы. Даже победа сборной СССР по баскетболу в 1972 году прекрасно ложится в копилку достижений и может подсобить в ощущении величия страны. Требуется движение вверх! Вверх! А не безостановочное сползание вниз. Поэтому баскетбол, всегда в сердцах масс уступавший по популярности футболу-хоккею, вдруг на миг стал олицетворением национального величия.

«Легенда №17», придуманная, снятая и сыгранная раз в сто лучше «Движения вверх», вышла в 2013 году, до украинских событий, до санкций и прочих коллизий. Такой острой потребности в доказательствах величия тогда не было. А сейчас есть. Поэтому «Движение[end_short_text] вверх» смело можно отнести не к искусству кино, а к лечебной физкультуре. Лечебная, а если вспомнить «Викинга» и прочих «коловратов», – лечебно-историческая физкультура – теперь главный жанр нашего кинематографа. Предлагаю закрепить именно этот термин («лечебно-историческая физкультура») вместо бессмысленного и опротивевшего ярлыка «патриотическое кино».

Лечебно-историческая физкультура как средство массовой психотерапии – явление закономерное. Вообще всё, что отвлекает людей от водки и страстного истребления ближних, есть благо. Правда, все доказательства величия расположены в прошлом времени. Но людям сладостно переживать любые победы, даже советские спортивные победы 1972 года. Потому что мы или великие, или нас нет. С настроениями миллионов не поспоришь!

Но когда всё становится политикой (спорт, искусство, образование, наука – решительно всё!), пусть не у миллионов, пусть у сотен тысяч – нарастает потребность хоть в чём-то, что будет не политикой, но свободной волей человека, свободным исследованием, свободным творчеством. Как-то Достоевский написал, что если бы люди, пережившие землетрясение, наутро открыли газеты и прочли на видном месте стихотворение «Шёпот, робкое дыханье, трели соловья…» (Фет), они могли бы в гневе растерзать автора. И были бы неправы. Свободная жизнь человеческого духа не обязана подчиняться требованиям данного исторического мгновения.

Я думала об этом, когда смотрела на днях чудом вышедший в прокат фильм Рустама Хамдамова «Мешок без дна». Маниакальный эстет, признанный художник (в Третьяковской галерее есть его работы), Хамдамов за всю жизнь снял два с половиной фильма, снимал по много лет, постоянно ввязываясь в конфликты с судьбой. Чёрно-белый «Мешок без дна» по жанру – сказка сказок. В одиноко стоящем посреди зимнего леса пустынном дворце встречаются Великий князь (Сергей Колтаков) и Чтица-рассказчица (упоительная Светлана Немоляева). Князь, пьяница с умными и печальными глазами, слушает хитросплетения странной запутанной сказки, о которых повествует Чтица – явная Фея Рассказа, играющая судьбами персонажей. В лесу (а это, конечно, Лес Бытия), где живут и отшельник, и Баба-яга (вновь изумила Алла Демидова), и человечки-грибы, и разгуливающий на двух ногах медведь, встречаются в смертельной схватке трое. Муж, жена и разбойник (использованы мотивы рассказа Акутагавы «В чаще»). И начинаются превращения. Муж ли это или святой Себастьян, пронзённый стрелами? Обычная женщина или падшая богиня-царевна в жемчугах и парче (Елена Морозова в полной красе)? Куда ведёт эта чарующая воронка изображений, это блуждание в фантасмагорическом лесу, причудливая игра культурными символами?

А она ведёт к свободе художника, которая есть свобода человека. И свидетельствует: жизнь – это тайна, чудо, трагедия, красота, сказка, мечта, да что угодно, но только не та ужасающая пошлость, в которую её превращает плоская «современность». «Если не сказка, то что защитит нас от жизни?» – риторически спрашивает Чтица своего слушателя, глядя на нас своими всезнающими глазами...

Пусть бесконечно лидирует «Движение вверх», и миллионы зрителей сублимируют благодаря лечебной физкультуре свою жажду величия – не на полях сражений, а в уютном сумраке кинотеатров. Но я хочу вступиться за те сотни тысяч, которые, затаив дыхание, смотрят на немыслимую красоту «сказки сказок» Хамдамова. Это не движение вверх, но движение вглубь – вглубь человеческой истории, вглубь человеческой культуры, вглубь «чистого искусства»...

Не будем ссориться. Просто – разойдёмся по разным кинозалам.