Светлана Немоляева как драгоценность

Репертуар московского Театра имени Маяковского пополнился блистательной комедией А.Н. Островского «Бешеные деньги». Поставил спектакль молодой режиссёр А. Шульев, а магнитом для зрителя является не только фамилия Островского (автора, никогда публику не подводящего) и неплохая репутация Театра имени Маяковского, но также имя исполнительницы одной из главных ролей. Это народная артистка России Светлана Немоляева.

CТРЕМИТЕЛЬНАЯ, искрящаяся неподражаемым остроумием комедия Островского как будто «самоигральна» – её испортить трудно. В пору написания её (1869 год) Островский внимательно изучал современную ему французскую драматургию и радовался, что сумел «обладить пьесу не хуже французов». В пьесе всего семь действующих лиц, быстрая интрига, замешанная на динамических отношениях мужчины и женщины, и лёгкий, темпераментный диалог, полный шуток. Место действия – пореформенная Москва, жаждущая сладкой беспечной жизни. Герой – провинциальный делец Савва Васильков, отчаянно влюблённый в светскую красавицу Лидию Чебоксарову, ищущую богатого жениха. Двое бездельников, Телятев и Глумов, решают подшутить над ним и семейством Чебоксаровых, распуская слух, что энергичный Савва безмерно богат. А на самом деле? А чёрт его знает, кто на что живёт в этой пореформенной кутерьме, где все мошенничают и надувают друг друга...

Что ж, почти 150 лет миновало, а репризы Островского по-прежнему вызывают восторг московской публики. Правда, в спектакле Театра Маяковского нет особого «московского колорита». Угрюма громоздкая сценография (корявые деревянные колонны, увенчанные коринфским, если не ошибаюсь, ордером), скучноваты нейтральные, без фантазии, костюмы. Стиль постановки сдвинут в сторону фарса, хотя пьеса достаточно смешна сама по себе, без гипербол. Скажем, забавный бонвиван Телятев (В. Гребенников) любит откушать шампанского. Однако Лидия (П. Лазарева) потчует его мутным самогоном из огромной бутыли. Да он и вообще не расстаётся со стаканчиком или фляжкой, и персонаж предстаёт люмпеном – забулдыгой. Глумов почему-то заикается (о, эти театральные заикания – древний способ рассмешить невзыскательного зрителя!). Савва Васильков (А. Дякин) по пьесе – физически крепкий человек, но в спектакле он каждый раз, приближаясь к тому или иному персонажу, буквально валит его на землю любым своим прикосновением. Из крошечной роли слуги Василия (Ю. Никулин) сделан цирковой номер – этот Василий и жарит яичницу прямо на сцене, и фокусы показывает, и вообще всячески демонстрирует, что маленьких ролей не бывает, вызывая у зрителя острое сочувствие к немолодому актёру, дорвавшемуся наконец до сцены.

При всех этих откровенно фарсовых приёмах, режиссёр над образами пьесы и их взаимоотношениями поработал, и люди в спектакле – живые, симпатичные. Даже стерва Лидия Чебоксарова – скорее заблудшее дитя, чем прожжённая продажная тварь. А её маменька Надежда Антоновна – и вовсе целый характер, целая судьба.
Светлана Немоляева уже блеснула в Островском, сыграв в спектакле «Таланты и поклонники» Домну Пантелеевну, маму актрисы Саши Негиной. Островский – единственный русский драматург, взволнованный судьбой актрис в возрасте. Он написал для них неимоверное количество ролей – разнообразных тётушек, кумушек, матушек и бабушек. Свахи, купеческие жёны, чиновничьи вдовы, приживалки, странницы, барыни – целое население – и при этом каждая «тётка» Островского имеет собственное лицо.

Вот и Надежда Антоновна совсем не то, что Домна Пантелеевна. Это не бедная мещанка, страстно ненавидящая театр, где играет её дочка. Надежда Антоновна – барыня, привыкшая к обеспеченной жизни. Этот образ можно подать очень резко – дескать, бессовестная мамаша торгует дочерью, позор-позор. Но это Немоляева. Актриса, которая умеет быть и смешной, и трогательной одновременно. Актриса со своей «мелодией», кокетливая и пронзительная, с виртуозными интонациями, с мастерской отделкой каждого движения, каждой реплики. И при этом никогда не забывающая о «душевном обеспечении» роли. Таким обеспечением в образе Надежды Антоновны стала нескончаемая тревога слабой женщины в довольно злобном мужском мире. У неё и дочери нет средств к существованию, а потому надо хитрить, изворачиваться, врать, лицемерить. Она всё это и проделывает, подлаживаясь к страшным мужчинам, которые почему-то всегда так уверены в себе. А Надежда Антоновна ни в чём не уверена, она будто движется в зыбучих песках, отчаянно ища спасения. По тому как героиня Немоляевой взмахивает ресницами, обращая к собеседнику свои очаровательные глазища, видно: была она когда-то записной красоткой, кокеткой, знавала беспечальные времена. В ней и сейчас жива эта бодрость красивой женщины, так облегчающая жизнь в обществе. Но нынче всё стало так непонятно. Сама Надежда Антоновна в своё время, очевидно, выгодно распорядилась немалым запасом своей женственности, теперь очередь дочери. Всё это совсем не весело, и потому мама с дочкой кажутся не хитрыми злодейками, а двумя потерянными и растерянными девочками в лесу жизни. В котором самый никчёмный мужичонка отчего-то нисколько не сомневается в своём праве на благополучную жизнь – как, скажем, аферист Кучумов (А. Андриенко), вечно утверждающий, что он забыл бумажник и деньги вот-вот будут, а их у Кучумова уже давно не существует. (Кстати, актёр в этой роли ужасно напоминает Джигарханяна, который, конечно, и сыграл бы Кучумова в Маяковке 40 лет назад…)

Ни на минуту Светлана Немоляева не забывает, что играет комедию. И когда её героиня рыдает, она остаётся смешной и лёгкой. Чувство меры, встроенное в актрису, удерживает её от грубых фарсовых решений, хотя она очень даже умеет быть эксцентричной, пользоваться резкими красками. Но с нею всегда то самое «чуть-чуть», которое и решает всё дело в искусстве! Немоляевой не надо ни хромать, ни заикаться, ни пить самогон из бутыли, ни орать, она точна на сцене, как опытный фигурист на льду.

И зритель простодушно наслаждается, глядя на Светлану Немоляеву. Пусть он в театре второй раз в жизни, и Немоляева для него прежде всего нелепая поэтическая Рыжова из «Служебного романа» и упоительная «жена Гуськова» из «Гаража» – хорошую работу в театре не распознать и не оценить невозможно. Театр – дело демократическое.

Таких актёров, как Немоляева, сейчас раз-два и обчёлся. Их надо обожать, им стоит подражать.

Татьяна МОСКВИНА