Новая экранизация «Анны Карениной» – восьмисерийный телефильм Карена Шахназарова – единодушного одобрения публики не вызвал. Станислав Садальский даже заявил, что супруги по жизни (исполнители главных ролей Елизавета Боярская и Максим Матвеев) не могут-де играть любовь. Да, Шахназарову впору пойти и застрелиться – его картина не понравилась столь глубокому знатоку супружеской жизни, как Садальский!
На самом деле у новой экранизации есть весомые достоинства. Но и немало «раздражающих моментов».
Итак, перед нами гибридная экранизация – роман Толстого скрещён с рассказом В. Вересаева «На японской войне».Истоки такого сплава очевидны: это «Солнечный удар» Михалкова. Никита Михалков, которого в ХХI веке почему-то принято обливать помоями за отличную работу, по-прежнему каждым своим новым фильмом создаёт новые направление, течение, моду, стиль, наконец. Он соединил «Солнечный удар» и «Окаянные дни» Бунина, чтобы частная любовная история русского офицера попала в большой исторический контекст, столкнулись события и времена «до» и «после», и безмятежное счастье окружилось совершенным несчастьем. Так поступает и Шахназаров – на сопках Маньчжурии, на злосчастной японской войне, в 1904 году встречаются сын Анны Карениной Сергей, ставший военным врачом (Кирилл Гребенщиков), и сильно пожилой, но зачисленный в действующую армию граф Вронский (М. Матвеев). Вот сыну Анны граф Вронский и рассказывает, «как было дело» в 1872–1874 годах, когда он довёл до самоубийства его маму.
Это ново для эксплуатации романа: историю Анны Карениной обычно пересказывают «с точки зрения» Анны и мужа её Каренина, причём последний сделал по этой части удивительную карьеру. Этот монстр, ненавистный для Толстого (петербургский чиновник!), представал и в кино, и в театре всё более и более страдающим и задушевным, его играли всё более и более привлекательные актёры (Олег Янковский, Джуд Лоу!). Шахназаров решительно пресёк идеализацию А.А. Каренина. Его роль исполняет отличный характерный артист В. Кищенко, обладающий, как раньше выражались, «отрицательным обаянием», и никаких сентиментальных углублений в душевную жизнь этого антигероя режиссёр не предусматривает. Он любит Анну Каренину вместе с Вронским. Любит страстно, до обожествления, и, надо сказать, на эту любовь работают все создатели фильма. Особенно художники по костюмам. Анна затянута по моде 1870‑х в корсет и носит длинные платья холодных тонов с турнюрами и шлейфами. Волосы уложены в разнообразные сложные причёски. На шее – дивные «бархотки», подчёркивающие прекрасную постановку головы актрисы…
Не соглашусь с критикой работы Елизаветы Боярской. Она сыграла многое: скажем, прекрасно получилась у неё Анна после болезни; сцена выезда в оперу, когда Анна стоит в ложе, окружённая ненавистью светской черни, и другие моменты. О красоте, ладно, умолчим (представляю, как она злит тётенек!), но актриса обнаружила недюжинную драматическую силу, переливы и перепады настроений, и вообще – для мелодрамы всё весьма выразительно. А это, конечно, мелодрама. Её можно было бы назвать «Раба любви», если бы название уже не «застолбил» навеки всё тот же Михалков. Эффектная мелодрама о непростой интимной жизни людей высшего общества 70-х годов позапрошлого века.
И тут уж к чему придраться? Роскошные интерьеры, красивые люди (даже пожилых графинечек играют красавицы Т. Лютаева и С. Аманова). Текст – графа Толстого. Нет вовсе линии Левина, стало быть, выпадает жизнь русской усадьбы – охота, покосы и прочее, – но ведь у нас история «глазами» Вронского, а он никакого Левина знать не знал. Правда, вряд ли Вронский мог знать в подробностях, о чём говорили Анна и Долли, Анна и Каренин и т.п., но это мелочи. Не мелочь – это когда мы из 1872–1874 годов попадаем на сопки Маньчжурии 1904 года, где в избе стонет раненый капитан (замечательный артист Алексей Вертков), и гадаем: зачем мы сюда попали? Почему стонет Вертков, понятно – он сыграл в двух предыдущих картинах Шахназарова («Палата №6» и «Белый тигр»), и режиссёру просто хотелось дать хоть что-нибудь любимому артисту. Это всё трогательная внутренняя жизнь кинематографистов. Но зачем скрестили Толстого с Вересаевым, для чего «два фильма» в одном фильме? Эдак можно и других героев классики дотянуть до тяжёлых времён – скажем, Евгения Онегина отправить на оборону Севастополя (XIX век), а персонажей чеховского «Вишнёвого сада» кинуть в революцию 1917 года… Кроме того, Михалков в «Солнечном ударе» взял два сочинения одного автора, а здесь – авторы разные; и при всей симпатии к Вересаеву, он не Лев Толстой.
Там ещё китайская девочка бродит, и Вронский к ней серий пять пристаёт с вопросом, как её зовут. Девочку эту мне расшифровать никак не удалось. Я думаю, что у Карена Шахназарова, как у многих представителей советской творческой элиты в новые времена, довольно сложное мироощущение. И он его пробует выразить сложными сплавами. Соединяет классическую мелодраму с военным фильмом, упоительную Боярскую с чумазой китайской девочкой. Если бы публику составляли тихие сотрудники советских КБ, у которых было сколько угодно времени на общение с искусством, возможно, сложные сплавы имели бы успех. Но публика-то у нас маленько одичала. Ей вот абсолютно не до нюансов и тонкостей. Она в массе своей вообще не понимает, что такое «художественная литература», «художественный фильм», и маниакально требует «показать, как было» и «снимать, как написано». Она всерьёз может заявить, что Боярская «не похожа» на Анну Каренину и даже не поймёт, почему вы смеётесь.
Причудливые, прихотливые замыслы сейчас мало востребованы. А Карен Шахназаров – режиссёр причудливый и прихотливый. Со своими капризами, с собственным творческим миром. У него есть тонкие, умные фильмы («Город Зеро», «День полнолуния», «Сны», «Яды»…) Он любит и понимает актёров. Перемудрил он с «Анной Карениной» или выразился недостаточно ясно? Или я не приложила нужных усилий, чтобы понять смысл соединения Льва Толстого с Викентием Вересаевым (да и однообразный Матвеев-Вронский как-то меня не увлёк). Мне бы вполне хватило мелодрамы, куда более мастерски сделанной, чем предыдущая экранизация «Анны Карениной» – «декадентский романс» С. Соловьёва…
Наверное, я деградирую вместе с публикой. А Боярскую надо беречь, тётеньки. Она может назло вам вырасти в превосходную актрису.