Денис КЛЯВЕР родился в Ленинграде в семье известного актёра и ведущего телепередачи «Городок» Ильи Олейникова. Но, несмотря на популярность отца, не пошёл по его стопам и увлёкся музыкой. С 1994 по 2012 г. был солистом группы «Чай вдвоём», затем занялся сольной карьерой. Параллельно с музыкой пробует себя в кино. Сериал «Журналюги», где Денис сыграл самого себя, должен выйти на Первом канале в октябре.
- Денис, принято считать, что это Александр Градский впервые назвал журналистов журналюгами. А вы как к пишущей братии относитесь?
– Есть музыканты, а есть лабухи, есть журналисты, а есть журналюги. Как говорится, нет плохой и хорошей национальности, а есть плохие и хорошие люди. И те и другие существуют в любой профессии. Я с уважением отношусь к настоящим профессиональным журналистам, другое дело, что их не так много. Хотя хороших людей тоже не так уж и много, так что всё сбалансировано.
– В сериале « Журналюги» вы сыграли самого себя. Сразу согласились с предложенным сценарием?
– В сценарии была сцена, где я веду себя очень эксцентрично. Ухаживаю за девушкой, падаю перед ней на колени, целую ручки, умоляю, чтоб не уходила. Меня это сильно шокировало: «С какого перепуга я буду это делать?!» Но режиссёр мне объяснил, что всё это сумасшедшие мечты главного героя. Если сцена представлена в таком контексте, то для меня сыграть – не вопрос. В любом случае это не автобиографическая история, а некий стёб.
– В фильме также есть сцены зависти со стороны артистов на «разогреве» и соблазнение красоткой за кулисами. С вами такое происходит?
– Конкретной зависти я никогда не чувствовал, другое дело – профессиональная ревность. Она меня стимулирует. Если этого нет, то понимаю, что на сегодняшний день я как артист не актуален. Девушки так уж откровенно ко мне не приставали, только если на корпоративе и немного выпившие. Но это нормально.
– Фильм расскажет, как делаются лживые сенсации, что для певцов неплохой пиар…
– Ленинград в советское время считался культурной столицей. Скромность, которую мне привили с детства, порой мешает. Я с ней борюсь, и сейчас мы вышли на компромиссные отношения. Совесть позволяет мне преподносить себя чуть более ярче, чуть более виднее. Врать не врём, лишь раскрашиваем события, чтобы всё выглядело более выпукло с точки зрения информационного повода. В первую очередь этого жаждут сами поклонники, ведь если артист популярен – с ним должны происходить неординарные вещи. Часто я вообще забываю о пиаре, а потом думаю, что надо было снять на видео, рассказать, выложить в Сеть. Мой пиар-агент меня часто за это ругает. Например, когда была буря в Москве, я увидел на трассе перед моим домом поваленные деревья. Я был на большом джипе и смог их объехать, а вот для легковых автомобилей эти деревья были бы на уровне лобового стекла, и могло произойти страшное. Будучи человеком отзывчивым, я остановился и оттащил одно из деревьев. Даже не подумал о том, что нужно снять видео. Не для того чтобы похвастаться, а для того чтобы показать хороший пример людям, чтобы они думали не только о себе, но и о водителях, которые едут за ними. Как в лесу: когда убираешь ветку, её надо придерживать, чтобы та не хлестнула человека, который идёт рядом.
– «Журналюги» – ваш шестой опыт в кино. Нет ли желания более плотно погрузиться, сыграть знаковую роль?
– В последнее время актёрская стезя для меня стала необходима. Видимо, заиграли внутренние нереализованные амбиции. Поэтому когда есть возможность сняться в хорошем кино, то я с удовольствием соглашаюсь. Драмы не люблю, на Гамлета не претендую. Сняться в позитивном брутальном кино или в приятной комедии совсем не против. Например, мне очень близко творчество Антонио Бандераса. Лёгкий, обаятельный, даже если играет в драматической истории, то всегда с чувством юмора.
– Ваш отец был не против, что вы пошли не по его стопам?
– Папа был всячески против, чтобы я вообще занимался творчеством. Он долго шёл к популярности, несколько раз слетал вниз, поднимался заново и не хотел такой судьбы для своего ребёнка. Когда я с первого раза не поступил в музыкальное училище, то даже не подумал попробовать в театральный. Тот мир для меня был не очень интересен. Актёры были в моей жизни, музыканты же представлялись небожителями.
– Как вы вспоминаете об отце?
–Он у меня везде присутствует вплоть до аватарок на телефоне. В жизни отец был очень трогательный, позитивный, искренний, внимательный. Но, как часто бывает у юмористов, был немного пессимистичным человеком. Любовь зрителей была для него смыслом жизни. Всё делал, чтобы быть успешным в их глазах. Отец был замечательным драматическим артистом, но серьёзных ролей в кино у него было несправедливо мало. В этом виноват его ярчайший образ и стереотипность режиссёров. Они ассоциировали его только с «Городком». В театре у отца было несколько спектаклей, и там было всё сильно до слёз, до мурашек. С другой стороны, в «Городке» был не юмор, а качественная сатира социальных моментов нашей порой драматической жизни.