Снова начинается школьная осень. Но так уж повелось, что в школе изучают не только математику, физику или химию. Для многих известных музыкантов путешествие в рок‑н-ролл началось также в школьные годы.
Известно, например, что Виктор Цой организовал свою первую группу в восьмом классе, а Борис Гребенщиков – в девятом.
Юрий Шевчук также начал выступать в рок-группе, учась в восьмом классе. Правда, он тогда ещё не пел, а только играл на соло-гитаре. Его первая группа называлась «Вектор» и славилась в Уфе близким к оригиналу исполнением песен группы Led Zeppelin.
Пётр Мамонов тоже впервые взял гитару в руки, учась в школе. Интересно, что его «Звуки Му» свой первый концерт в январе 1984 года отыграли в той самой английской спецшколе, где когда-то учились Пётр Мамонов и его брат Алексей Бортничук, гитарист «Звуков Му». А они к этому времени были вовсе не школьниками, а взрослыми дядьками.
Константин Никольский в 15 лет, то есть будучи ещё школьником, стал гитаристом популярной столичной рок-группы «Атланты».
Лидер «Атлантов» Алик Сикорский вспоминает: «Мы уже влились в общий ряд популяризаторов новой музыкальной волны, как у нас в ансамбле разразился кризис. Однажды мы выступали в большом зале (это было в ДК фабрики «Дукат». – Прим. В.М.), и вместе с нами играли и Градский, и «Наследники», и «Скифы», и ещё целая туча ансамблей. Когда наш ритм-гитарист вышел на сцену и увидел громадное количество людей – конца зала не было видно, и в темноте терялся народ – его парализовал страх. Придя в себя, он выдавил: «Я играть не буду». Снял гитару и ушёл. И мы играли без него. Это было в 1966 году.
А Костя до поры до времени тихо сидел дома. Мы с ним встретились на вечеринке в писательском доме на Университетском проспекте, что у кинотеатра «Прогресс». Мне сказали: «Тут живёт парень, который неплохо «кладёт» ритм на гитаре». Приходит парень, зовут Костя, или, как он сам любит говорить, Константин, и «кладёт», как было сказано, на гитаре тот самый блюзовый ритм и струны подтягивает…»
Появление Константина Никольского в составе «Атлантов» моментально повысило рейтинг ансамбля, потому что он уже умел играть в новом модном стиле, то есть в стиле Rolling Stones.
Ансамбль «Атланты» повлиял на появление другой популярной столичной группы – «Машины времени».
Свою первую группу Андрей Макаревич собрал, когда учился в восьмом классе. Называлась она, правда, не «Машина времени», а The Kids. Кроме Андрея в состав входили ещё две девочки-одноклассницы. Втроём они исполняли англо-американские народные песни.
Однажды в школу, где учился Андрей, приехала группа «Атланты», которая тогда находилась на гребне своей популярности. Тем не менее, набравшись смелости, Макаревич и его девчонки в антракте подошли к «Атлантам» и попросили разрешения сыграть. Сначала «Атланты», шедшие по жизни в ореоле полубогов, подняли их на смех, но Алик Сикорский вдруг спросил, кто на чём играет. Когда же он узнал, что в группе Андрея нет бас-гитариста, сказал, что подыграет. Внимание со стороны известного музыканта самым серьёзным образом повлияло на дальнейшую судьбу Андрея Макаревича, и вскоре в стенах той же школы появилась новая формация, которая позже превратилась в «Машину времени».
«Сейчас я часто думаю, насколько наша судьба зависит от каких-то мелочей, – признаётся Андрей Макаревич. – Алик ведь мог и не дать нам сыграть...»
Гитарист групп «Ария» и «Мастер», автор знаменитых хеви-металлических хитов «Воля и разум» и «Встань, страх преодолей» Андрей Большаков стал участником школьного ансамбля, учась в седьмом классе. «Двоечником я не был, – рассказывал Андрей, – но и отличником тоже. На гитаре бренчал. И этим всё сказано: другие уроки учат, а я...»
Старший брат познакомил Андрея со своими друзьями – музыкантами из группы «Бобры», которые часто приезжали поиграть на танцах в его школу №185. Андрей непременно хотел пробраться на школьный вечер, чтобы послушать чарующие звуки электрогитар. Но поскольку на танцы допускали только старшеклассников, то семикласснику Большакову не всегда разрешали войти в актовый зал. И тогда «Бобры» незамедлительно брали его под защиту: «Этот с нами!..»
Позже «Бобры» стали регулярно звать Андрея с собой на гастроли. Первая такая поездка состоялась в Зеленоград. Какие-то взрослые тёти, увешанные фенечками из бисера, отправившиеся в эту поездку вместе с «Бобрами», всё время спрашивали:
– Чей ребёнок?!
– Это наш сын полка! – смеясь, отвечали музыканты.
В зеленоградском Дворце культуры «Бобры» играли песни из репертуара The Beatles и Rolling Stones. Андрей смотрел концерт из-за кулис, перед ним были музыканты, а дальше таинственно бурлил полутёмный зрительный зал. В конце выступления, после того как «Бобры» спели песню собственного сочинения «Свет в твоём окне», музыкантам устроили настоящую овацию. Волна любви, исторгаемая публикой в сторону «Бобров», накрыла Андрея с головы до ног, и он почувствовал, что ему тоже хочется выйти на сцену и там сыграть свой рок-н-ролл.
Концертный администратор Московской рок-лаборатории Александр Агеев вспоминал, что вместе с ним в школе №265 в середине 1960-х годов учился Игорь Саульский, сын популярного композитора Юрия Саульского. В вестибюле школы стоял рояль, и, как только наступала перемена, ребята тащили Игоря к инструменту и просили исполнить песню «Чёрный кот», которую сочинил его отец, и другие рок-н-роллы и твисты. Игорь начинал играть, и если на крамольные звуки из класса выскакивала какая-нибудь недовольная учительница, то ребята ей объясняли, что, мол, у Игоря очень строгий папа, который заставляет сына играть в строго определённое время много раз в день. И так происходило каждую перемену...
Когда Игорь вырос, то стал очень неплохим музыкантом и играл во многих популярных ансамблях: в «Арсенале» Алексея Козлова, «Скоморохах» Александра Градского, «Машине времени» Андрея Макаревича и др.
Замечательную историю о школьных годах рассказал Андрей Горин, лидер группы «Оловянные солдатики», известной тем, что она первой в СССР записала магнитофонный альбом, а также исполнила песню собачек в мультфильме «Ну, погоди!».
«Шёл 1964 год. Я учился в восьмом классе школы №710, что стоит на Студенческой улице. А вообще это была школа-лаборатория №1 при Академии педагогических наук. Это была совершенно чудесная школа, где учителя на редкость правильно относились к детям...
Всё началось с того, что нам купили электрогитары и ударную установку. Полный комплект! Как у битлов. Это было просто чудо! Ведь оказалось, что барабаны переливаются всеми цветами радуги!
Мой школьный ансамбль пробился на телепередачу-конкурс молодёжных коллективов. Одни там гопака плясали, другие пели под гармонь, и среди этих школьных коллективов красовался наш бит-ансамбль.
Проходил конкурс в Телевизионном театре на Электрозаводской улице. Мы не решились исполнять там рок-н-роллы, которые уже пели в школе, а вынесли на телевидение песню «Down by The Riverside», которую подали как песню борцов за мир, песню протеста. А вторая композиция была шуточная – про кита, мы её пели в турпоходах. Мы были уверены в своём успехе, потому что были и лучше подготовлены, и интереснее, потому что все танцевали гопака, а мы исполняли что-то оригинальное.
Конкурс судила певица Майя Кристалинская. Она была возмущена нашим выступлением просто до крайности. И хотя был прямой эфир и нас транслировали на всю страну, но Кристалинская сказала чудовищные слова... Она сказала, что «а вот ансамблю из 710‑й школы надо серьёзно задуматься о своём репертуаре, о том, что они поют, а главное – на каком языке они собираются петь!..» Нас зарубили со страшной силой!
Но в школе учителя сказали: «А мы считаем, что вы победили в этом конкурсе!» – и специально для нас устроили праздничный вечер, чтобы мы могли поиграть сколько хотели. Обычно вечер заканчивался часов в одиннадцать вечера, а тут нам разрешили играть хоть всю ночь.
Потому что мы всё равно собирались бы с гитарами по углам, по подъездам. И они решили, что лучше пусть всё будет происходить у них на глазах. Вот такая у нас была совершенно поразительная школа, и люди были удивительные!..»
Поэтесса Маргарита Пушкина, сочинившая множество хитов для групп «Ария», «Мастер», «Автограф» и «Високосное лето», познакомилась с рок-музыкой в 1964 году, когда жила в Венгрии (её отец был командующим ВВС Западной группы войск. – Прим. В.М.).
«В Венгрии было много хороших групп: «Омега», «Иллеш», – рассказывает Маргарита, – и это уже тогда начало затягивать. А однажды по венгерскому телевидению показали концерт The Beatles, и я зафанатела.
Мы с девчонками бегали в коммерческие ларьки за сигаретами, а там продавались разные нашивочки на рукава, закладки, сделанные из фотоплёнок без эмульсии, – атрибутика, короче говоря: «Роллинги» и «Битлы». Честно говоря, «Роллинги» мне поначалу понравились больше, так как у Джаггера был зверский вид, что, по моему мнению, более соответствовало рок-н-роллу. И народ, соответственно, делился на тех, кто за «Битлз», и тех, кто за «Роллинг Стоунз».
Но после жизни в Венгрии мне было безумно трудно адаптироваться к советской школе, где рок-музыка являлась ещё диковинкой, и при любой возможности я стремилась улететь к отцу. На военном самолёте с капитаном Смирновым мы летели к папе, и в результате мои каникулы очень сильно затягивались. Папа писал в школу записки, что, мол, стоит нелётная погода, а я в это время шуровала по Будапешту в поисках всякой атрибутики и пластинок, а потом всё это доброе и светлое несла своим соученикам в Москве…»
Бас-гитарист группы «Ария» Виталий Дубинин учился в седьмом классе, когда собрал свою первую группу.
«Я во Внуково жил и учился в школе №41. У нас в городе было всего две школы, и в каждой школе были ансамбли, – вспоминает Виталий. – Мы с друзьями ходили в музыкальную школу: кто – на фортепиано, кто – на баян. В конце 1969 года мы впервые услышали «Битлз», и нам захотелось быть, как «Битлз». Мы сделали ансамбль, но так как гитары оказались уже заняты, то я стал играть на барабанах. Мне достались два пионерских барабана и тарелка, которую мы выточили сами. Но потом мы нашли настоящую тарелку. Это был 1972 год.
На бас-гитаре я начал играть в девятом классе. Но в 10-м родители мне запретили играть. Они говорили: «Надо к экзаменам готовиться».
Лидер «Арии» гитарист Владимир Холстинин вышел на сцену ещё до того, как взял в руки гитару, с десяти лет он выступал в составе Люберецкого оркестра русских народных инструментов.
«В 9 лет я пошёл в музыкальную школу по классу домры, – вспоминает Холстинин. – Пришли в школу взрослые дяди и спросили: «Кто хочет играть на домре или балалайке?» И мне мама сказала: «Сходи!» Ну я и пошёл.
Проучился я год в музыкальной школе, а на второй меня приняли в оркестр, сначала – на вторые роли, а потом – и на первые. И три года я играл в оркестре народных инструментов, причём выступали мы на довольно больших площадках».
А потом Володя Холстинин услышал «Дом восходящего солнца» и взял в руки гитару, чтобы научиться играть эту восхитительную песню. В 1973 году он стал выступать в ансамбле люберецкой средней школы №5. Вот такое было начало…
Легендарный вокалист первого состава ВИА «Весёлые ребята» Юрий Петерсон учился в музыкальной школе при Рижской консерватории имени Эмиля Дарзиня. В школе за одной партой с ним сидел Александр Годунов, будущий солист Большого театра и партнёр Майи Плисецкой, а всемирно известный танцор Михаил Барышников учился на класс старше.
«В классе нас было 13 человек, включая балетников, – рассказывает Юрий Петерсон. – В обычной советской школе в классе было человек по сорок, поэтому если тебя вызвали к доске и ты нормально ответил, то следующий месяц можешь сидеть спокойно: тебя ещё долго никто не вызовет. У нас же возможности отсидеться не было: нас было мало и спросить могли в любой момент. К этому добавлялись и занятия по музыкальной специальности, по сольфеджио и гармонии. Я уходил в половине девятого утра, а возвращался домой в восемь вчера. А утром всё сначала. Я садился на трамвай около дома. Хорошо, что в это время трамвай бывал полупустой, поэтому, положив голову на спинку переднего сиденья, я продолжал спать и просыпался, лишь когда подъезжал к школе.
А балетные были заняты ещё больше, чем мы, ведь они же танцевали в массовке в постановках нашего оперного театра! В «Щелкунчике» дети бегали – это они. У нас в городе балет любили, на спектаклях всегда бывал аншлаг. Но успех оборачивался тем, что домой они приползали буквально на карачках, падали в койки и отрубались. Многие спали даже на занятиях. Особенно весной, когда сил уже нет.
Напряжение было очень серьёзным, росло год от года и постепенно приближалось к своей кульминации – выпускным экзаменам. У меня были хорошие оценки по гуманитарным предметам, но я принципиально не хотел учить ни математику, ни физику, ни химию, так как считал, что музыканту математика нужна только для того, чтобы гонорары подсчитывать, и мой отец сыграл абсолютно гениальную роль в том, что я успешно сдал все экзамены.
Я пришёл к нему с горой книг и честно признался:
– Папа, у нас через месяц экзамены, а я ничегошеньки не знаю!
Он отложил в сторону недоделанный мундштук, взял в руки учебник физики и начал его читать вслух. Он читал, а я запоминал. Затем он взял учебник химии и тоже прочёл его от корки до корки. В итоге он наблатыкал меня так, что я сдал всё на сплошные пятёрки.
А после того как экзамены были сданы, мы погрузили учебники на плот, который смастерили сами, подожгли их и, стоя на мосту через речуху, которая протекала между нашей школой и оперным театром, смотрели, как наши знания уплывают вдаль…»
* * *
И вот начинается новый учебный год, и новые ребята и девчонки идут в школу. Возможно, кто-то из них станет новой звездой русского рока…