В 2016 году знаменитой комедии «Джек Восьмёркин-американец» исполняется 30 лет. История о Якове Восьмёркине, попавшем во время Гражданской войны в Америку и вернувшемся в Россию, чтобы стать фермером, сделала Александра КУЗНЕЦОВА популярным на всю страну. В «смутные времена» актёр эмигрировал в США, снимался в Голливуде. Затем вернулся на родину. Зрители знают работы актёра в фильмах: «Небывальщина», «Прости», «Приморский бульвар», «Взбесившийся автобус», «Миротворец», «24 часа», «Шпион», «Метод Фрейда» и др.
- Александр, популярность пришла к вам после фильма «Джек Восьмёркин-американец», но могла прийти и раньше, когда вы снялись в культовой картине Сергея Овчарова «Небывальщина». Просто у фильма оказалась непростая судьба, верно?
–Сейчас «Небывальщина» – классика, культовый фильм. Но он действительно встретил яростное сопротивление чиновников. Худсовету «Ленфильма» показалось, что всё в картине выглядит как пародия на советскую культуру и советских людей. Например, там есть такой персонаж Бобыль, изобретающий летающую машину. Овчаров как-то приехал с худсовета и стал рассказывать, как его вызвал на ковёр начальник студии и спросил: «Сергей Михалыч, а вот этот ваш Бобыль… Он всё время хочет куда-то улететь. Вы намекаете, что советские люди бегут из страны?»
В результате Госкино объявило «Небывальщину» одним из самых антисоветских фильмов, был приказ не просто положить его на полку, а уничтожить, смыть негатив. Овчаров учился у Глеба Панфилова, поэтому попросил у него защиты. Панфилов вместе с известным фотографом Игорем Гневашевым и Инной Чуриковой не дали картину уничтожить. Она прошла неделю в кинотеатре «Стрела», и её куда-то спрятали.
– Александр, почему вы бросили Московский авиационный институт? Что заставило вас «переквалифицироваться» в актёры?
–Я с детства увлекался радиоэлектроникой, паял свои первые приёмники и усилители. Поступил в МАИ – на факультет радиоэлектроники. Всё логично! Но на четвёртом курсе случайно попал в Театр на Таганке на спектакль «Тартюф» в постановке Юрия Любимова. Он меня буквально перевернул – я вышел из зала совсем другим человеком. Мне безумно захотелось быть как они, актёры Таганки, – выходить на сцену и говорить с людьми на метафоричном, но всем понятном языке.Не буду рассказывать, через что я прошёл, ведь мне как четверокурснику МАИ во всех театральных вузах просто заворачивали документы со словами: «Иди, доучивайся, радиоинженер!» Но через год я всё-таки поступил в Щукинское театральное училище.
– Правда, что когда вас уже утвердили на роль в «Джеке Восьмёркине», вы взяли и отказались?
–Был глуп, неопытен. Съездил в Петербург на пробы, прочитал сценарий. И слишком легкомысленным, неправдивым он мне показался. Мы же все знаем, что происходило в СССР во времена продразвёрстки и военного коммунизма, когда люди гибли миллионами. А тут какие-то песни, пляски… Я сказал режиссёру Татарскому об отказе. Но Евгений Маркович специально приехал в Москву, поймал меня в Щукинском училище и закричал: «Ты что, идиот? Это будет великая картина и твоя лучшая роль. Обещаю!» И убедил.
У меня были великолепные партнёры: Лев Дуров, Евгений Евстигнеев. Однако в процессе съёмок предчувствия шедевра не было. Но после выхода на экраны я уже не мог выйти на улицу. Где бы ни появлялся, все хохотали, показывали пальцем, хватали за рукав. Было достаточно тяжело.
– И на самом пике славы вы вдруг уехали покорять Голливуд…
–Нет, всё получилось довольно спонтанно. Я уехал на месяц в Мюнхен к друзьям. Сижу у них в квартире, раздаётся телефонный звонок. Это был Артур Браунер, известный немецкий продюсер, который предложил мне одну из главных ролей в 13-серийном телефильме «Аляска Кид». И я согласился, потому что хотел и какой-то международной карьеры. Затем получил главную роль в американском фильме «Бегущий по льду». В итоге остался в Америке и снимался в неплохих картинах: «Миротворец» с Джорджем Клуни, в детективном триллере «24», у Клинта Иствуда в «Космических ковбоях» и др.
– А в 2002 году вы работали с самим Квентином Тарантино: в сериале «Шпионка» ставили ему русский акцент!
–Да, научил Тарантино акценту, одной русской фразе и дал несколько чисто актёрских советов. Он был поражён: «Клёво! Ты кто такой вообще?» Я объяснил. На следующий день он приходит: «Будешь сниматься в моём новом фильме. Это будет сумасшедший фильм! У тебя там будет отличная роль!» Спрашиваю: «Как фильм называется?» – «Убить Билла». Мы заключили контракт, я уже репетировал. А за три дня до нашего вылета в Пекин, на съёмки «Убить Билла», звонит продюсер картины Лоуренс Бендер: «Алекс, у меня для тебя две новости – хорошая и плохая. С какой начать?» «Давай с плохой». – «На вечеринке Квентину нашептали новых идей, и он переписал сценарий, твоя роль вырезана. В Китай ты не едешь». – «А какая хорошая новость?» – «Мы тебя очень любим и ценим как актёра, поэтому ты получишь все свои деньги по контракту». Мало того что мне заплатили всё по контракту, так я до сих пор получаю деньги за фильм Тарантино «Убить Билла», в котором не снимался ни дня.