В Театре имени Маяковского (Москва) идут премьерные спектакли под названием «Русский роман» (текст Марюса Ивашкявичюса, постановка художественного руководителя театра Миндаугаса Карбаускиса). В центре внимания оказываются взаимоотношения Льва Толстого (на сцене не появляется) и его жены Софьи Андреевны (народная артистка России Евгения Симонова). Любопытное зрелище.
Тема у спектакля значительная – жена и муж, отец и дети. Гениальность, не нужная в быту, может ли объяснить и оправдать несчастье семьи? Зачем порождать детей, которые тебе не нужны? Спустя сто с лишним лет на эти вопросы так же трудно ответить. Разве что вопрос с гениями в целом снят – их почти нет. Во всяком случае, в том пугающем количестве, в каком они водились раньше в России…
То, что сочинил М. Ивашкявичюс, трудно назвать пьесой – скорее это некая сценическая композиция. В одном ряде сцен, «из жизни», фигурируют Софья Андреевна, её сын Лев Львович, Чертков – «злой гений» поздних лет Толстого, и прочие лица. В другом ряду – сцены «из романа», то есть фрагменты «Анны Карениной», линия Китти и Левина. Плюс два раза ненадолго появляется странное трио Анна – Каренин – Вронский, представленные в самом обобщённом виде, как «король – дама – валет». Причём в сценах «из романа» действующие лица произносят не текст Толстого, а что-то по мотивам его, в духе модного нынче на театре тренда «перескажи классика своими словами».
Однако никакого глумления, никакой вульгарности – всё ж таки Карбаускис – ученик Петра Фоменко и явно стремится достичь классической лёгкости, очаровательной воздушности режиссёрской манеры Фоменко, с обычной для мастера примесью умной шалости. Правда, Фоменко оперировал настоящими текстами Льва Толстого. В спектакле же «Русский роман» Толстого нет – ни как персонажа, ни как автора. А текст Ивашкявичюса не так уж плох, но смахивает на «обратный перевод с литовского» и насыщен туманными философско-символическими красивостями.
Вначале идут сцены с Китти и Левиным (Вера Панфилова, Алексей Дякин), где герои милы и забавны, не более того. Панфилова – чрезвычайно интересная молодая актриса, колючая, экстравагантная, но в этой роли ей явно как-то тесновато. Во второй половине первого действия проявляется настоящая героиня – Софья Андреевна Толстая в исполнении Е. Симоновой. Она приходит в крестьянскую избу к бабе Аксинье, которую усердно навещал когда-то Лев Толстой. На разборки приходит. Время не властно над демоном ревности, занявшим её гневливую душу, – она хочет понять, что в этой неуклюжей высоченной крестьянке так манило её загадочного супруга.
Тут-то и начинается театр, а не шаловливое прыганье в серых костюмчиках на фоне колонн и стога сена (художник С. Бархин). Потому что на сцене сразу две незаурядные актрисы. Бабу Аксинью играет Татьяна Орлова, выдающееся трагикомическое дарование которой в последнее время становится всё более ясным для зрителя (посмотрите её в спектакле «Бердичев» в той же Маяковке, Орлова там в главной роли). Орлова-Аксинья спокойно выслушивает психованную барыню, но в душе откровенно смеётся над ней. Софья Андреевна сталкивается с чем-то непонятным, пугающим, будто сама хитрая, вольная, озорная жизнь противостоит графине с её дохлыми моральными нормами. А во втором действии Татьяна Орлова перевоплощается в Черткова, врага семьи, и становится жутковатым женоподобным мужчиной, главой секты «толстовцев». Существо это, одновременно ущербное, наглое и гомерически смешное, преспокойно выдерживает окропление святой водой и только фыркает и пожимает плечами – ничего у вас не получится, Софья Андреевна! В общем, всякое появление Орловой вызывает оживление в зале…
Евгения Симонова (Софья Толстая) в спектакле «Русский роман». Фото А. Куров / ТАСС
Да, этого не исправишь – все любят Анну Григорьевну Достоевскую, никто не любит Софью Андреевну Толстую. Почему – неизвестно. Тоже ведь преданная, любящая, разделившая с мужем всю жизнь. Но какая-то зловещая тень легла на эту женщину, возможно, тень отверженности, которую бросил на неё сам Лев Толстой. В таких делах какая же есть справедливость? Евгения Симонова и играет эту печальную «жизнь в тени», полную несправедливость, абсолютное несчастье отверженной жены. По сути своей нормальная, чистая женщина, она измучена и оскорблена в самых основаниях своей честной жизни. Спокойна и счастлива Софья Андреевна становится только за семейным столом уже после смерти мужа – наконец-то всё хорошо и правильно. Наконец-то вместо Льва Николаевича с его капризами и порывами за столом царит Лев Львович (хорошая работа Алексея Сергеева), обыкновенный симпатичный неудачник, всю жизнь напрасно пытавшийся обратить на себя внимание отца. Но и это счастье знаменитой вдовы – жалкое, горькое, уродливое…
Сцены, где присутствуют Симонова и Орлова, крепко держат внимание. Сцены же якобы из «Анны Карениной», внимания не держат по простой причине – они, по моему мнению, совершенно лишние. Судьба и личность Софьи Андреевны, да ещё в исполнении такой актрисы, как Симонова, – по-настоящему интересны. А пересказанные своими словами отрывки из Толстого – скучны. В них артистам надо что-то демонстрировать, показывать, а ролей настоящих нет. В образе Анны Карениной, к примеру, зрителю предстаёт отличная актриса Мириам Сехон, но это всего лишь концертный номер, ненужная вставка. Если бы ещё Сехон декламировала натуральный монолог Анны – а она говорит нечто символическое «в обратном переводе с литовского». Возможно ли поставить «про Толстого» без текста Толстого? Оказалось, возможно – но зачем, непонятно.
Лучше бы автор (вовсе не бездарный) сочинил обыкновенную пьесу про Софью Андреевну. Ролей бы хороших побольше написал. Но они ж все гордые, как Люциферы, – им надо, чтоб было пооригинальнее, а то критики не оценят мощи интеллекта.
Но критики и так вряд ли оценят – в спектакле Карбаускиса, несмотря на замороченность, достаточно нежности к Льву Толстому, нет бессмысленного и наглого режиссёрского «самовыражения» и – ни тени отвращения к «русскому роману». Такого модные режиссёры в этом сезоне не носят. А недобитым интеллигентам на этом спектакле довольно приятно – всё-таки что-то культурное на сцене.