Мария СЕМЁНОВА приехала в Санкт-Петербург из Омска. Её отец всю жизнь проработал в администрации местного театра, и Маша много времени проводила в детстве за кулисами. С 2003 г. играет в питерском Небольшом Драматическом Театре Льва Эренбурга. В кино дебютировала в легендарном сериале «Бандитский Петербург». Затем у актрисы были другие заметные работы в таких фильмах и сериалах, как «Странник», «Край», «Литейный», «Два дня», «Дар», «Стыд» и др. Совсем скоро в российский прокат выходит картина «Пингвин нашего времени», где Мария сыграла одну из главных ролей.
- В «Пингвине» вы сыграли фанатичную спортсменку-биатлонистку, у которой цель одна – победа. В детстве вы и сами занимались биатлоном. Как происходило восстановление тех детских навыков во взрослой действительности?
– Сложно. Я занималась биатлоном в омском ДОСААФ. Но тогда мы ходили «классикой», это прямой ход. Когда стала тренироваться для фильма, выяснилось, что уже давно все ходят «коньком». Конькового хода я не знала. При нём задействовано 70% мышц, одновременно руки и ноги. Так что пришлось учиться кататься практически заново. В день у меня было по две тренировки, и отдельно – тренаж с винтовкой. И всего час перерыва, когда я могла поспать. Я вообще трудно засыпаю, но тогда была такая физическая усталость, что я проваливалась в сон моментально. Вместе со съёмками вся эта «биатлонная эпопея» заняла восемь долгих месяцев.
– «Пингвин нашего времени» – совместный немецко-российский проект. Правда, что дотошные немцы долго утверждали вас на эту роль? Чем удивила вас атмосфера на западной съёмочной площадке?
– Кстати, я была утверждена в фильм одной из первых. Но моё утверждение действительно шло почти два года. Потом ещё долго искали актёра на роль моего мужа. Мы пробовались тогда с Евгением Цыгановым, он, коротко поработав со мной, сказал, что я «автомат». В том смысле, что когда я сама определяюсь, что и кого играю, я буду точна, что называется, до последней запятой. Я буду плакать, начиная именно с того места, с какого надо. И не потому, что умею вызывать слёзы технически… В итоге на роль мужа утвердили другого актёра, и я стала сниматься.
Что касается атмосферы на съёмочной площадке «Пингвина…», то немцы, конечно, помешаны на порядке. Они прилетели ещё задолго до начала съёмок, посмотрели, выбрали натуру. Договорились с кем нужно, улетели. Когда вернулись на следующий год, были уверены, что люди, с которыми они утвердили места для съёмок, сидят там и ждут их. Сейчас!.. То, что снегоход опаздывает на 15 минут, для нас норма. А для них – ужас, кошмар, и весь день испорчен. Да что тут говорить – совершенно разный менталитет!
– «Пингвин нашего времени» снимали на Кольском полуострове, в местах, где происходят события и в «Левиафане» Андрея Звягинцева. Судя по «Левиафану», люди там не живут, а выживают. А как на самом деле?
– Я хорошо знаю те места. Ещё до «Пингвина…» снималась под Мурманском в картине «Стыд». В Лиинахамари раньше была база подводных лодок. Сюжет картины, если вкратце, таков. Тонет подлодка, и жёны погибших моряков постепенно сходят с ума. Всё происходит как бы с точки зрения этих овдовевших женщин. Кстати, на тех съёмках, я узнала, что за всю советскую историю таких «утопленников» было около 80. Мы же были в курсе всего лишь о нескольких…
Так вот к вопросу – живут-выживают. Раньше в Лиинахамари был большой военный городок, около 10 тысяч жителей. Жизнь бурлила. Сейчас там обитают 365 человек, я почему и запомнила – как дней в году. Абсолютно вымершее место. Макондо – несуществующий город из романа Маркеса «Сто лет одиночества». Да, в Лиинахамари осталась школа, но, когда мы снимали «Стыд», там в первом классе учились два человека, в третьем – пять, в седьмом – один. Но люди там прекрасные, очень душевные!.. В провинции вообще совсем другие люди живут.
– Именно о таких душевных провинциалах и рассказывает фильм Авдотьи Смирновой «Два дня», где вы сыграли необыкновенно вдохновенного экскурсовода, верно?
– Верно. Духовная жажда и желание приобщиться к искусству в провинции огромные. Когда к нам в Омск приезжали знаменитые артисты, помню, с каким удовольствием мы ходили на их спектакли и вечера. Мой папа из Омска летал смотреть спектакли с Иннокентием Смоктуновским. Всего на один день – туда и обратно… Когда я готовилась к съёмкам в картине «Два дня», специально ездила по провинциальным музеям и наблюдала за тамошними экскурсоводами. Культурная элита городов, которые далеко находятся от центра, достаточно замкнутая среда. Там в чести отшельничество, высокое служение. Помню женщину, работающую в доме-музее Василия Верещагина в Череповце. Хроменькая на одну ногу, с огромными глазами, как у Богоматери. Когда она рассказывала о знаменитом художнике, в её глазах было столько любви, что я даже слов не слышала. Она переживала за каждый период жизни Верещагина! «Два дня» снимали под Москвой, в музее-усадьбе Абрамцево. Вспоминая ту женщину из Череповца, я и сама с огромным энтузиазмом и энергией рассказывала актёрам массовых сцен историю жизни нашего придуманного писателя, историю его усадьбы. Я так вжилась в роль экскурсовода, что настоящие посетители спрашивали меня, как пройти к тому или иному месту в Абрамцево…