Закончился показ двух телесериалов, по-разному трактующих тему непростых отношений русского человека и его родины: «Орлова и Александров» режиссёра Виталия Москаленко и «Родина» Павла Лунгина. Трудно отнестись к этим работам (да и к самой теме) однозначно; впрочем, могло ли быть иначе сегодня?
Главная проблема «Родины» в том, что это русская копия известного американского сериала, что является старинным промыслом драматургов – ещё в XVIII веке иноземные пьесы перелицовывали на русские нравы, с невинной целью заработка. И тогда нитки и швы торчали наружу, и сейчас торчат – американский исходник никак не удаётся вполне загримировать. Действительность 1999 года слишком близка, чтобы наш зритель, и так чувствительный к историческим деталям, не отметил: телефончик не тот, телевизор не тот, упоминают реалити-шоу, а они появились только в начале XXI века, да и вообще – всё не то.
Но «не то» у «Родины» одно, и если бы не оно, фильму простили бы все огрехи и просчёты «несоответствия», как простили в своё время «Ликвидации», где был ляпсус на ляпсусе. Однако там был настоящий герой, борец с вражинами, весёлый и озорной Дава Гоцман в исполнении Владимира Машкова. А в «Родине» тот же Машков играет внедрённую террористами гадину. С виду – офицер как офицер, Машков во всей красе, глаза горят, брови насуплены, напряжён так, будто у него меж ягодиц граната и надо их сжимать до предела, чтобы граната не взорвалась (впрочем, в этом стиле играют почти все персонажи «Родины»). А по сути герой – больная на всю голову тварь. В конце фильма, пытаясь выполнить чёрный план террориста номер один Бен Джалида, он собирается взорвать Мавзолей с укрывшимися там десятками человек из высшего руководства страны! И ладно бы с высшим руководством, его, образца 1999 года, и многие зрители не прочь были бы мысленно взорвать, но покуситься на Ильича вкупе с шедевром архитектора Щусева – это непростительно. Это, значит, мы 12 серий смотрели на героя и гадали, предатель он или нет, сочувствовали ему, отводили прочь страшные подозрения – и оказались сами эмоциональными пособниками сумасшедшей гадины. Такого позора наши зрители ещё не испытывали.
Создаётся впечатление, что Павел Лунгин увлёкся второстепенными задачами, забыв о главных, как если бы автомобилист решил, что его главная задача – проскочить на зелёный свет, а не доехать до места. Режиссёра заворожила глобальная остросюжетность сериалов нового типа, построенная на постоянных моральных колебаниях и виртуозной игре в занимательность. Что ж, в этой части ему почти всё удалось, и до самого конца было неясно, герой ли герой – или же он предатель и редкостный хитроумный мерзавец. (Хотя когда обнаружилось, что Брагин, уже на воле, запирается в гараже, чтобы сотворить намаз, можно было бы кое о чём и догадаться.) Но главная задача, то есть объяснить зрителю, наследнику по прямой тех русских солдат, которые всего-то век назад давали сдирать с себя кожу, но не отрекались от веры, – зачем ему смотреть на такого «героя», осталась нерешённой. Если тварь 12 серий готовилась взорвать Мавзолей, какая нам разница, кого она любила, кого ненавидела, как выстраивала отношения с женой и деточками и т.п. Когда обнаружился крах героя, выяснилось, что сочувствовать надо было не ему, а героине (Виктория Исакова), но было поздно, поздно! Зрители с обычной нашей страстностью уже возненавидели её за эмо-макияж с зачернёнными глазами, и тот несомненный факт, что Исакова играет блистательно, ничему помочь не мог.
В тщательно выглаженной и тонированной картинке сериала «Родина» трудно узнать режиссёрский почерк Лунгина. И можно отчасти понять его увлечённость моральной вибрацией сериалов нового типа, когда колебания добра и зла переплетены нерасторжимо. Попробуйте посмотреть подряд все фильмы Павла Лунгина и ответить на простой вопрос: это хороший режиссёр, плохой или выдающийся? Вас измучают подозрения. Ваши колебания и вибрации, меняясь от картины к картине, доведут вас до нервного срыва. Лунгин покажется вам то великим, то посредственным, то провальным, то хорошим, то уникальным, то беспомощным… Так что в основе «Родины», наверное, лежит что-то глубоко личное, но зрителю от этого не легче.
А вот «Орлова и Александров» – фильм немудрёный, но основа его мне кажется добротной. Там, в отличие от лунгинской «Родины», какой-то тёплый, обаятельный «воздух». Режиссёр картины, Виталий Москаленко, снял в своё время прелестную комедию «Китайский сервиз» про шайку очаровательных шулеров (сверхзвёздный состав актёров – Янковский, Меньшов, Безруков, Самохина и другие). И в героях «Орловой и Александрова» есть что-то от милых авантюристов, пытающихся переиграть ужасную и мрачную пьесу истории.
В этом фильме, если брать исторические прототипы, никто не похож ни на кого и ничто не соответствует ничему. Сюжет тянулся-тянулся от одной реконструкции фильмов Александрова к другой, а потом запутался и оборвался – пригласили Олега Басилашвили, тот сказал своим голосом на миллион долларов закадровый текст «от автора», и финита. Но я понимаю режиссёра. Продолжи он свой рассказ после «Весны», и пришлось бы говорить о печальных вещах, о старости, забвении, предательстве, распаде. А он хотел создать Легенду о Любви! Рассказать о чудесных людях, о муже и жене, которые выжили, потому что беспредельно, с редкой силой любили друг друга, поэтому победили всё – и время, и обстоятельства истории, и свои слабости. Анатолию Белому и Олесе Судзиловской удалось воплотить эту легенду живо, обаятельно, разнообразно, заразительно. Кроме того, в картине речь ведётся о культуре, действуют образованные талантливые люди – режиссёры, драматурги, актёры, певцы (и трудно не отметить редко снимающуюся фантастическую актрису Юлию Рутберг в роли Раневской). Всё это как-то утешает, отвлекает и радует. Случай, противоположный «Родине», – если какие-то второстепенные задачи Виталию Москаленко решить не удалось в полном художественном совершенстве, то главную задачу он выполнил.
Показал обаятельных и привлекательных русских людей. В спорах о Родине это довольно весомый аргумент.