Премьера в «Пиковой дамы» в постановке Веры Немировой состоялась в Вене в далеком 2008 году и возобновление этой постановки - возможность вдохнуть свежий глоток воздуха в пушкинскую «Даму», но, похоже, этого не случилось…., хотя новый состав исполнителей порадовал.
В этой опере изображены сцены городской и придворной жизни Санкт-Петербурга конца 18 века. Но режиссеру-поставщику Вере Немировой, немке с болгарскими корнями, петербургский контекст не понадобился. Она запросто переносит действие в какой-то интернат, казино, подиум и даже клуб, где мы становимся зрителями садомазохистского шоу. Итак, все по порядку…
Действие оперы началось в детском доме побудкой детишек. Хор мальчиков возопил «Беги иль покорись! Ура! Ура! Ура!», и на призыв командира-девочки «Будь готов!» отвечал стандартно: «Всегда готов!». Подрядчики - Чекалинский и Сурин после появления Томского достали из дипломата сначала флягу, потом большую нечищеную сельдь и начали её вертеть, не зная, что с ней делать без ножа. Покосившись на зелье и закусь, Герман впал в истерику и завопил ариозо «Я имени её не знаю». В образе Германа блистает уроженец Латвии Александр Антоненко – можно ждать чего-то консервативно-концептуального, но нет! Уже сам звенящий тембр его тенора задал истеричность образа. Неврастеник, страшный своей клинической непредсказуемостью.
Наконец в детский дом, в норковой шубе до пят прибывает Графиня с Лизой. Немедленно включился мистический квинтет – пять голосов (каждый сам по себе) - затянул «Мне страшно!». Голландка Барбара Хавеман (Лиза) – обладательница сильного «вагнеровского» голоса – ощущала себя Брюнгильдой, причём девушкой с опытом: Герман у неё не только на первый, но и не десятый. Мельком взглянув на него, она бросилась на пол, раздвинув ножки, так что Герман оторопел от такого напора, но всё же справился со своей задачей. Далее она обращалась с полупомешанным женихом («Зачием Вы здесь, безумный чиаловиек?!»), как опытная медсестра в больнице Кащенко. …
Герои, попугав друг-друга, затянули: «Небес чарующая прелесть…». Естественно, тут же разверзлись хляби небесные, началась гроза. За окнами полил дождь, хористы вбежали в помещение и раскрыли чёрные зонты. Сцена «Уж вечер… Облаков померкнули края» прошла за разбором вещевых посылок. Гувернантка, прерывая веселье девушек («Не стыдно ль вам плясать по-русски!»), выхватывает себе из одного чемодана ярко-красный бюстгальтер в виде сдвоенного сачка для рыб и прячет себе за пазуху. Лиза бродит в прозрачной ночной рубашке, но поскольку далее следует текст Маши «Прикажете помочь раздеться?» - Лиза натягивает плащ, потому как без этого плаща нелепо предлагать помочь что-то снять. Испуг от появления психа Германа, Барбара играет убедительно, ей ясно – мужику не до лирики. Выяснить отношения они не успевают из-за появления Графини – примадонны словенского происхождения Марьяны Липовчек.
Демоническая пластика, мощная энергетика «старой ведьмы» притягивает и отталкивает одновременно («Могильным холодом повеяло вокруг!»). Бал начинается с дефиле длинноногих красавиц в меховых шкурах, потом появляется распорядитель бала в белом костюме с микрофоном и объявляет начало праздничного шоу «Искренность пастушки». На сцене появляются четыре пары разнополых трансвеститов, которые, спустившись с лестницы, имитируют на стульях половой экстаз; на самой лестнице происходит вакханалия «про пастушку. Герман, попав в спальню Графини, смотрит не на портрет, а на саму Графиню «за стеклом» и произносит: «Гляжу я на тебя и ненавижу, а насмотреться вдоволь не могу!». Роковая связь между Германом и Графиней показана грубо, но убедительно. Не раздумывая, Герман бросается на полумертвую Графиню «Старая ведьма! Так я же заставлю тебя отвечать!» - кричит Антоненко в такт своим фрикциям. В следующей сцене никакой призрак к Герману не приходит: он сам залезает «в гроб» к Графине, и она, в буквальном смысле слова им сдаётся: «Тройка, семерка, туз» и далее – оргазм со смертью.
Но факты неумолимы, на словах Германа «Я только поднял пистолет, и старая колдунья вдруг упала!» русскоязычные зрители громко реагируют. В финальной сцене бомжи приносят на драном одеяле тело Лизы в Казино и укладывают на игорный стол, окружённый «однорукими бандитами». Все игроки увешаны проститутками. Герман играет в русскую рулетку наоборот: оставляет в нагане одну пулю и по очереди выстреливает в голову Сурину и Чекалинскому… никто не пытается его остановить… почему – нет? Обычное дело! Призрак Графини не появляется: отдыхает старушка от впечатлений, а зритель наконец-то сможет отдохнуть от ужасов постановки Веры Немировой. Порадовала и заслужила аплодисменты Елена Максимова в образе Полины. Ее голос идеален и восхищает, но похоже даже это не позволит вдохнуть новую жизнь в «Даму», где есть всего по чуть-чуть – российская нищета, российская действительность, эротизм, ирония и даже секс, но нет главного – пушкинской интонации и глубины.
