Сила царского слова
29 августа 2014, 20:28 [«Аргументы Недели», Галим Шаграев ]
Два года назад мы впервые опубликовали эссе Галима Шаграева "Крест и полумесяц". Затем наши читатели познакомились со "Станцией", "Бессонницей", «Запахи сна», "Сказка после сказки" из цикла «Свирепая нежность», "Метаморфоза Харона", "Падение греха или Точка неприятия неприемлемого, "Ступай дальше, ступай!.. Из цикла «Дорога», "Утоление жажды" Из цикла «Дорога».
Сегодня мы представляем вашему вниманию новую работу Галима.
СИЛА ЦАРСКОГО СЛОВА
Быль
Из цикла «Дорога»
…Андрей не помнит как его крутнуло вокруг себя, и он упал в обморок.
Упал лицом к строю.
Упал в двух шагах от царя.
…Он лежал на спине и видел небо.
И ушли куда-то, – будто их и не было, – два месяца изнурительной – потогонной – муштры; и ушли куда-то, – будто их и не было, – огромный плац милицейского училища, строй вытянувшихся в струнку курсантов... Андрею было хорошо; так хорошо ему не будет никогда, но об этом он узнает потом – много позже, а сейчас, когда он впитывал в себя прелесть свалившегося вдруг головокружения и свалившей его безоблачной безмятежности, когда он, сбитый с ног солнечным ударом, начинал понимать что на свете нет усталости и не может быть как таковой, – в этот самый миг, – рассеивая пушистую невесомость ощущения полного счастья и такую же пушистую невесомость ощущения полного покоя, – над ним склонился царь.
…Чуточку отдутловатое, до боли знакомое – добродушное – лицо.
– Мхм-м-мхм… Что, сынок, солнышко тебя укусило?..
Царь, присев на одно колено, расстегнул под галстуком две верхние пуговицы форменной рубашки и приложил тыльную сторону прохладной кисти к мокрой от жары груди Андрея.
– Мокрый… Насквозь… Приведите человека в чувство!..
Слова царя были адресованы к спавшему с лица – бледному – с трясущимися бескровными губами – начальнику училища.
…На третий день, когда Андрей отсидел уже сутки на гауптвахте: по мнению руководства, он, видишь ли, опозорил учебное заведение, упав в обморок во время встречи хозяина страны, у начальника училища раздался звонок линии первой связи.
– Мхм-м-мхм… – в трубке послышались характерные междометия.
«Царь!..» – мелькнуло в голове начальника училища.
Промельк мысли вскинул его с места.
– Л-л-леонид И-и-ильич… с-с-слушаю Вас!..
Подавляя внутреннюю дрожь, пронзившую его с головы до пят, всесильный до этого начальник училища в один миг стал в лучшем случае первоклашкой.
– Здравствуйте!..
Царь на секунду задумался, после чего поинтересовался:
– Скажите, пожалуйста, как здоровье… мхм-м-мхм... курсанта…
И произнес имя и фамилию Андрея.
– Все хорошо... Чувствует себя нормально…
Начальник училища, зная, где на самом деле находится Андрей, думал, как выбраться сухим из воды, и нашел выход:
– Мы, Леонид Ильич, готовим ему документы на красный диплом!
– Хорошо, – одобрительно произнес царь, – хорошо…
И полуспросил:
– А если направить его после выпуска… мхм-м-мхм… в академию?..
– Да, только…
Начальник училища, зная об условиях приема и поступления в академию, взмок от непосильности обозначенной задачи.
– Понимаю, понимаю…
Царь, разделенный от Хабаровска и Москвы не столько линией связи, сколько семью часовыми поясами, думал о том же.
– Я решу эту задачу, решу… А красный диплом – хорошо, хорошо… Одобряю… Досвидания!
Взмокший от пережитого начальник училища сполз в кресло, нервно расстегивая галстук и верхние пуговицы рубашки.
…Андрея тут же выпустили из гауптвахты.
С ним состоялся обстоятельный разговор.
После чего специально созданная комиссия училища переписала все экзаменационные документы: отличные оценки, разумеется, остались отличными, а те, что до этого на экзаменах обозначали «хорошо» и «удовлетворительно», как вы понимаете, все превратились в «отлично».
Сразу же после училища, вопреки правилам, нормам и положениям, Андрей поступил в академию МВД.
А что вы хотели?..
Сила царского слова – непременная обязательность исполнения.
Но есть в нашем случае еще одна подоплека.
…В лихие 90-е прошлого века, когда прежняя политическая и экономическая элиты уступили рычаги управления страной новой элите, над Андреем – уже крупным милицейским начальником – сгустились тучи.
И тогда вновь проявила себя сила слова верховной власти.
Проявила через одного из помощников к тому времени покойного Л.И. Брежнева; продолжая работать в самом поднебесье, ближайший соратник царя, узнав по своим каналам о не самом лучшем варианте возможного исхода судьбы Андрея, спокойно и просто развел тучи над его головой.
В этой истории примечательно вот что: она – не о единственности всеобщего и всеобщности единственного, что обожает автор.
Так, не каждый царь склонится над упавшим.
Не каждого упавшего поднимет царское слово.
Не каждого сопровождает затем воля высшей власти.
Читатель вправе, наверное, спросить: «А каков эпилог-то?..»
Отвечу: нормальный эпилог.
Более того – он неразрывно связан с развитием действа.
Наш герой – Андрей Алексеевич Синдяев – генерал-лейтенант МВД в отставке; он, слава Богу, продолжает работать и по-прежнему занимается обеспечением безопасности и трудится в такой высокотехнологичной сфере деятельности как система газоснабжения Москвы.
А теперь, как говорят дипломаты, позвольте высказать особое мнение.
Служба в специфическом ведомстве – исключительная служба.
С каким, извините за столь жесткое определение, – человеческим материалом работают порой представители МВД, – не мне рассказывать и не вам, любезный читатель, знать… Так вот, Андрей Алексеевич при всей специфичности своей бывшей службы смог остаться интеллигентнейшим и добрейшей души человеком и эту неординарную историю из него пришлось вытягивать, считайте, клещами.
Почему?
Потому.
Не шибко хотел он рассказывать о ней: дескать, кому это нужно?..
С другой стороны, полагаю, мы мало что знаем о жизни генералов.
Возможно, потому, что их жизнь – особая.
Над ними, случается, – рано или поздно – склоняются цари.
Читайте также:
Бессонница Из цикла "Свирепая нежность"
Сказка после сказки. Из цикла "Нежность"
Падение греха или Точка неприятия неприемлемого
Ступай дальше, ступай!.. Из цикла "Дорога"
"Утоление жажды" Из цикла «Дорога»
"Две конфеты счастья" Из цикла «Цветы жизни»