Британский искусствовед Джон Лжонс полагает, что многие граждане совершенно напрасно игнорируют музеи, считая их сборищем пыльных сокровищ. Там можно увидеть такое, что недоступно на самых откровенных фото.
Живопись сексуальнее чем фотографии – поскольку дает простор воображению. Как можно противопоставить фото силиконового бюста какой-нибудь балерины на Мальдивах картине Тициана? Ведь наша сексуальность находится прежде всего в мозгу. И чем активнее воображение, чем ярче образы, тем интереснее и увлекательнее впечатления – примитивность, убожество - самые главные враги любви и страсти.
Одним из главных мастеров эротики арт-критик считает Пабло Пикассо – он был просто околдован любовью, страстью, сексом, отношениями между мужчинами и женщинами. С юности и до глубокой старости Пикассо рисовал любовь во всех ее проявлениях.
А итальянский живописец Антонио ди Корреджо, изобразивший приставания Юпитера в виде сиреневого дыма к нимфе Ио, изнывающей в его объятиях? Какая история страсти разворачивается перед просвещенным зрителем – Юпитер в виде дыма сумел сбежать из-под бдительного взгляда жены.
Эротика невообразима без Тициана, его Данаи – все тот же любвеобильный Юпитер соблазняет даму – блистательная нагота не может сравниться с «откровенными фото из соцсетей», которыми завлекает нас желтая пресса, Антонио Кановы с его Амуром и Психеей, демонстрирующими страсть, которой неведомо бесстыдство, ибо она столь сильна. Что близка к святости.
Искусство ХХ века либо ищет эротику в повседневном, как, к примеру, «Меховая чашка» Мерета Оппенгейма, заставлявшая краснеть старых дев, либо задает вопрос – где граница между эротикой и порнографией, и есть ли для художника неприемлемые, стыдные вещи, коли они естественны, такие, как смерть и любовь?