Владимиру Валентиновичу МЕНЬШОВУ 74 года, а энергии хоть отбавляй. В 2012–2013 годах он снялся в 10 картинах, причём самых разных жанров – от историко-эпических до гротескно-комедийных. Меньшов и сейчас продолжает активно сниматься в кино: ещё одной удачей стала роль спортивного функционера в фильме «Легенда № 17». Владимир Валентинович играет в нескольких антрепризных проектах, колесит по городам и весям, демонстрируя завидную творческую и физическую форму. В последнее время Меньшова всё чаще приглашают с творческими вечерами, его размышления о жизни и искусстве интересны не только представителям старшего поколения, но и молодёжи.
-Владимир Валентинович, как режиссёр вы сняли такие киношедевры, как «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби», «Ширли-мырли». За «Москву…» получили премию «Оскар». Почему теперь не снимаете?
– Кстати, новость об «Оскаре» я воспринял как первоапрельскую шутку, ведь дело было в ночь с 31 марта на 1 апреля. Меня в Лос-Анджелес за «Оскаром» не пустили, я считался невыездным, так как мои коллеги не ленились строчить на меня доносы. Даже статуэтку не показали, считалось, что это был не мой приз, а как бы народный. Когда затеяли первый фестиваль «Ника», мне дали «поносить «Оскара» на сцене. Но тут я схитрил, сказал залу: «Разрешите мне с ней, со статуэткой этой, хоть одну ночь переночевать!» Зал одобрительно загудел, я вышел, и больше уже никому не отдавал «Оскара»…
Понимаете, я снимал кино в то время, про которое теперь говорят: великое советское кино. Там всё было иначе, и наши картины собирали гигантские аудитории, были близки всему народу, для которого кино было действительно важнейшим из искусств. Я был молод, полон сил, а режиссёрская свобода (как это ни странно сейчас звучит, ведь принято говорить о тотальном давлении цензуры в те годы) давала мне возможность самому заниматься своей картиной.
– Неужели сейчас этой режиссёрской свободы нет?
– С приходом примитивно рыночных отношений ситуация кардинально изменилась. На наш кинематограф сейчас наложили лапу продюсеры, они влезают во всё, режиссёр в гораздо большей степени несвободен, чем было в советское время. Продюсеры утверждают артистов, чуть ли не каждую реплику, начинают рассуждать о какой-то только им понятной «политкорректности». В нашем кино нельзя негра назвать негром, даже если действие происходит не там, где проживают афроамериканцы. Попробуй сними такое, не выдадут картине прокатного удостоверения, и огромные средства могут вылететь в трубу. Я снимал раскованные, свободные картины, и после этого у меня нет никакого желания снимать «скованное и несвободное» кино. Актёрская профессия в этой ситуации оказалась для меня более независимой.
– Сейчас в нашем кино периодически возникает мода на того или иного актёра, все хотят снимать только его. Например, подобная ситуация сложилась вокруг Данилы Козловского, Светланы Ходченковой. Как вы к этому относитесь?
– Положительно. В 30‑х годах прошлого века возникла индустрия звёзд в Америке, они очень прочно захватили рынок, и весь мир узнал их звёзд. Потом произошло некоторое перемещение в Европу, и мир полюбил французских и итальянских актёров. Хотя американцы всё равно не знают великих Жана Габена, Жерара Филипа… Однако они предприняли определённые усилия и вскоре взяли реванш, опять заполонив мир своими кинокумирами.
У нас это совершенно не было освоено. Бывало, появлялись какие-то звёзды, но их быстро «затаптывали». Например, Ира Алфёрова. Ну нравится она людям, нравится мужчинам, женщинам. Нет чтобы радовать людей и снимать Ирину, но вдруг вокруг неё возникает фон: да, красивая, но бесталанная. Попробовали бы так говорить про Мэрилин Монро – красивая, но бесталанная! Получили бы по роже за такие речи!
Сейчас понемножку индустрия звёзд начинает и у нас утверждаться. Женщин таких, по-моему, ещё не появилось, но среди мужчин есть свои герои: Серёжа Безруков, Дима Дюжев, Костя Хабенский, Миша Пореченков, Володя Машков, а теперь вот и Даня Козловский, с которым мы не так давно снимались в «Легенде №17». На них выстраивают репертуар, о них думают, им помогают оставаться на плаву. И что же в этом такого плохого, эти актёры обладают немалым талантом, но они ещё и близки, интересны широкому зрителю, на которого и рассчитано искусство кино.
– Ваша актёрская семья многим кажется идеальной. Однако известно, что в какой-то период жизни вы уходили, а потом вернулись. В чём, по-вашему, секрет семейного счастья?
– Он гениально прост. Как сказано в послании апостола Павла, если у вас всё правильно построено, дело делаете правильно, но нет любви, то это всё – «кимвал бряцающий». Вспоминаю с радостью времена, когда мы раньше придерживались какого-то ритуала: по воскресеньям собирались на обеды у нас дома, благо, дочка и внуки живут рядом с нами… В семье всё должно быть скреплено любовью. А не деньгами, не материальными благами. Давно замечено, что деньги, всё материальное, намного чаще становятся предметом раздора, чем мира, любви и согласия.