В Манеже 20 октября завершила свою работу 5-я Московская биеннале современного искусства. Подобные выставки тихо-мирно проходят в нашей столице каждые два года. Нынешнее мероприятие поначалу тоже не слишком привлекало внимание «почтеннейшей публики». Но ближе к концу биеннале разразился невиданный скандал. Над широкими московскими просторами разнесся вопль: «Гитлер в Манеже!» Любители прекрасного вздрогнули и буквально «стуча копытами» ринулись защищать выставку от «чиновников-фашистов» во главе с министром культуры В. Мединским. Скандал, как говорится, позвал в дорогу и «АН».
Миллионы на «искусство»
Вначале занимательная арифметика – биеннале обошлась организаторам в 100 млн. рублей. Сумма астрономическая – по последнему курсу это 3 млн. 150 тыс. долларов. Так что устраивать войну и биться было за что. Тем более надо понимать, что речь идёт всего лишь о выставке, нескольких специальных проектах, круглых столах и лекциях. В стране от всего этого остался лишь лёгкий эфир противоречивых (часто отрицательных) отзывов и каталоги стоимостью 1500 рублей.
Конечно, считать деньги в чужом кармане – занятие неправильное и осуждаемое в приличном, тем более искусствоведческом кругу. Однако мероприятие было организовано в основном за счёт государства, так что деньги формально общие. На подготовку к биеннале только родное для В. Мединского ведомство «отстегнуло» более 55 млн. рублей.«Столько же выделило правительство Москвы в лице департамента культуры. Также была помощь грантодающих организаций, которые поддерживают художников своих стран», – рассказал информагентствам комиссар проекта Иосиф Бакштейн.
Оторвав такие «бабки» от других деятелей культуры, В. Мединский лично явился на открытие выставки в Манеж. Его речь была пронизана привычным за последние годы пафосом: «Я переполнен эмоциями и впечатлениями от посещения этой выставки. Безусловно, Министерство культуры, которое является главным «спонсором» проекта, будет ещё больше уделять внимания биеннале. Думаю, что шестая, седьмая и последующие выставки станут еще более серьёзными». Словом, министр поклялся, что рука дающего не оскудеет и хрустящие бумажки будут выделяться ещё, и ещё, и ещё.
Но дальше что-то пошло не так. Можно предположить, что В. Мединский «клялся на искусстве», ещё не видя всей выставки. Но, увидев, что ему «впаривают» именитые иностранные и отечественные искусствоведы, погрустнел. По другой версии, министр культуры стал мрачнеть ещё раньше: в мае на открытии российского павильона на биеннале в Венеции. Это мероприятие обошлось нашей стране тоже в немалую сумму – 24 млн. рублей. Плюс, по некоторым данным, ещё почти столько же потратили частные спонсоры.
Тем не менее после открытия В. Мединский молчал более 20 дней. Чиновничье недовольство прорвалось лишь в начале октября. На заседании в Совете Федерации, посвящённом Всероссийскому году культуры, министра неожиданно прорвало: «Я тут зашёл в Манеж, там ещё не кончилась Московская биеннале. Я ходил и думал: почему никто не крикнет: «А король-то голый»? Почему мы должны под современным искусством видеть что-то абстрактно-кубическое, корявое, в виде груды кирпича? Да ещё за государственные деньги!»
Караул, хулиганы зрения лишают!
Словом, В. Мединский восстал. Похоже, ещё на выставке он дрожащими пальцами скрутил в кармане дулю, но вытащить её тогда не решился. Смелость пришла к чиновнику только в окружении своих. Крепко сжатый кукиш грозно завис над прожорливым современным «искусством». Накося выкуси – денег не дам!
Ответ последовал немедленно: «Гитлер! Геббельс! Хрущёв! Промокашка необразованная!» Более всех усердствовал популярный блогер Антон Носик, внезапно ставший искусствоведом. По его мнению, в речи министра невооружённым глазом заметны заимствования из классиков нацизма. К тому же, раскритиковав выставку, он стал похож и на Никиту Хрущева, который орал в Манеже на художников и обзывал их матерными словами.
Идею подхватил и молдавский галерист Марат Гельман. Он написал в своём живом журнале, что Мединскому не стоит удивляться, «если ему скоро будут пририсовывать усики». Этому действительно никто не удивится – пририсовать усики а-ля Гитлер очень просто. С этим справится даже сам М. Гельман. К тому же, работая с художниками, надо же и самому хоть что-то нарисовать.
Весь этот «девятый вал антифашизма» сразу размножили различные СМИ. «Художественная» общественность и некоторые критики быстро объяснили читателям, что искусство в Манеже не простое, а современное – его надо понимать и любить. А это ох как не просто – сейчас дискурс искусства стал эзотерическим и понятным только самим участникам художественного процесса. Если перевести с французского на родной нижегородский, то суть проста: не надо лезть со свиным рылом в калашный ряд. Если нет мозгов, то слушай «Мурку», как Промокашка из фильма «Место встречи изменить нельзя», и не мешай нам наслаждаться великим композитором Глюком и откладывать концептуальные кучи.
В этих претензиях был бы хоть минимальный смысл, если бы 5‑я Московская биеннале стала бы выдающейся выставкой. Однако на деле, как шёпотом признают искусствоведы, выставка получилась неудачной. Доносятся недовольные голоса и из Европы. Не понравилось. В этом нет ничего необычного (мало ли было провалов), если бы не выдающаяся сумма затраченных на биеннале средств.
Кирпич, ещё кирпич
Убедиться в невысоком художественном значении биеннале мог любой житель и гость столицы. Конечно, сам Манеж впечатляет. Огромный, хорошо отремонтированный выставочный зал. Настоящее украшение столицы. В центре под самым потолком завис дирижабль, похожий на мутный рыбий пузырь с изношенной гондолой-домиком. Сто раз виденный сюжет – работе, на минуточку, больше сорока лет. Антиквариат. Автор – известный бельгийский художник Хенри Ван Хервеген (псевдоним Панамаренко). Что же делает этот динозавр на имиджевой для страны выставке?
Бельгийский «антикварный» цеппелин
Недалеко и куча кирпича, упомянутая В. Мединским – инсталляция малоизвестной китайской художницы. Ничего особо возмутительного: просто посреди Манежа целый месяц лежали обычные старые кирпичи с налипшими на них кусочками рваной ткани. Заплатив 250 рублей, посмотреть на них мог любой желающий. Цена подъёмная. Говорят, китаянка хотела показать строительную мощь своей полуторамиллиардной страны. Её непрерывный экономический рост, стирающий, не выбирая методов, неприятное прошлое до основания. Мысль тоже не новая – СССР пережил это ещё в 30-е годы прошлого века. Однако даже это не удалось – никакого ощущения гигантских потрясений. Кажется, что какой-то китаец просто разрушил старую кирпичную будку любимой собаки чау-чау.
Собачку, конечно, жалко, но новый свежеиспечённый кирпич выглядит значительно концептуальнее. К тому же (специально для китайского автора) надо помнить, что ещё в середине прошлого века искусство серьёзно изменилось. После прихода поп-арта, минимализма и концептуализма границы выразительных средств были полностью отменены. Возник постконцептуализм. Так что искусство давным-давно разомкнуло узкие дисциплинарные рамки. В тренде теперь газобетон. Последнее – конечно, шутка.
Китайская барахолка
Близко от кирпичей находилась работа другой китайской художницы под названием «Ничего не выбрасывай». Граждане Поднебесной сейчас вообще атакуют в искусстве. Правда, хорошо получается далеко не всегда. Тем не менее китаянка привезла в Москву весь хлам, который её мама собирала долгие годы. Китайцы, мол, такие бережливые, они ничего не выбрасывают, а отдают дочерям в качестве приданого. И всё это «богатство» непременно должны увидеть московские зрители.
«Произведение» представляло собой точную копию китайской барахолки. Пространство было организовано столь же бесхитростно. На полу лежал разложенный квадратно-гнездовым способом разнообразный китайский мусор, чудом не попавший в помойное ведро: старая обувь, посуда, пустые пластиковые бутылки, отдельно крышки от них, остатки пенопластовой упаковки от бытовой техники, обычные дощечки, картонные коробки и много-много чего ещё.
Китайская барахолка. Вход платный
Всё было не сказать чтобы очень грязное, но некоторые предметы явно с подозрительным налётом. Первая мысль – Онищенко это видел? Захотелось, как можно скорее выйти из эзотерического дискурса искусства. Затем дать бедной художнице плошку риса, напоить женьшеневой водкой и принудить подписать контракт с «железным» главным пунктом – пожизненный запрет привозить в Москву свои «произведения». Возможно, именно так «тонко» и должны были действовать чиновники Минкульта. Тогда бы им удалось избежать скандала.
Кто виноват?
Несмотря на несколько неплохих вещей, в целом пространство выставки распалось на отдельные куски. Единого целого не получилось – не было идеи. Объекты расплющились, растворились и выглядели весьма невнятно. Как призналась газете «Ведомости» куратор основного проекта биеннале бельгийка Катрин де Зегер, впервые увидев зал Манежа, она подумала: «Господи, что же я с ним буду делать? Он же огромный!» Видимо, поэтому и пришлось привозить с родины всеми много раз виденный, мутный старый цеппелин в надежде, что он станет объединяющей доминантой.
Но фокус не удался – то, что смотрится огромным в игрушечной Бельгии, в России становится мелким. Неужели нельзя было найти для нашей выставки объект под стать размаху страны? Денег хватало.
Видеоинсталляции, расположенные в нижнем зале выставки, за редким исключением поражали внутренней пустотой. Они были просто бессильны и до зубовного скрежета скучны. О каком-то чуде речи и вовсе не шло. Да и возможно ли было создать хоть что-то запоминающееся, если, по словам Катрин де Зегер, она и сама не очень понимала, как отбирала художников. Это не преувеличение. Процитируем пару её ответов из интервью «Российской газете», опубликованного за день до открытия выставки:
– И всё-таки, как вы выбирали художников?
– Для меня самой это загадка. Выбираешь художников сначала интуитивно. И неожиданно за спонтанным отбором начинают проступать контуры рационального решения.
– Много работ создано специально для Московской биеннале?
– Много. И я не знаю, как они будут выглядеть. Удивительная вещь: когда вы начинаете проект, в котором участвуют многие люди, появляются вещи, которые ты и ожидать не мог.
Вот так спонтанно и незамысловато и были потрачены 100 млн. народных рублей. Причём ситуация складывается какая-то удивительная. У этой выставки имелся очень важный по составу экспертный совет из пяти человек. За исключением комиссара биеннале Иосифа Бакштейна, все они иностранцы: директор Стокгольмского музея современного искусства, директор Института современного искусства в Софии, бывший руководитель Центра Помпиду, содиректор лондонской Галереи Серпентайн. Да и сама Катрин де Зегер не с улицы пришла – сейчас она директор Музея изобразительного искусства в Генте. И вот такой итог. Может, всё дело в том, что бельгийка стала единоличным куратором Московской биеннале?
В частных разговорах люди, знакомые с ситуацией вокруг выставки, утверждают, что комиссар Иосиф Бакштейн ни в чём не виноват. Он, мол, не мог оспорить решения Катрин де Зегер, которая как художник творила из выставки своё личное произведение. Такие ей были даны права (зачем тогда вообще нужна должность комиссара?). Да и вообще, бельгийка старалась и делала всё, что возможно. Но банально не потянула.
Молчание золото
Почему же В. Мединский не решился закричать ещё на выставке про голого короля? Всё просто – в Москве сейчас не принято критиковать и выражать своё недоумение по поводу выставочных неудач. Никто не хочет прослыть Гитлером, Хрущёвым и Промокашкой.
Дело в том, что государство и так до предела затянуло гайки. Пожалуй, только в искусстве ещё можно свободно выражать своё мнение. Любые нелестные высказывания воспринимаются как посягательства на свободу. К тому же арт‑мир тесен. А современное искусство – бизнес. Поэтому некоторые московские искусствоведы просто умоляли не публиковать их имена при оценке последней биеннале. Мало кто хочет рисковать своими отношениями с коллегами, тем более когда речь идёт о людях, ворочающих такими суммами.
На современное искусство в России тоже существует финансовая монополия. Подобная практика приводит к ликвидации конкурентной среды и загниванию. И это в тот момент, когда московские власти практически в два раза подняли арендную плату для многих галерей и культурных центров столицы. Точнее – сняли лужковскую дотацию. Тем самым многих художников поставили на грань краха. Сейчас они пытаются убедить мэрию «вернуть всё взад» – власти цену пока не снижают.
Конечно, точные выводы о причинах провала биеннале можно делать только после детального анализа сметы выставки – 100 млн. не шутка. Но будут ли этим заниматься в стране, где и миллиарды утекают в неизвестном направлении? Тем более давно известно, что государственным органам наших денег не жалко.