22 октября в театре «Русская антреприза имени Андрея Миронова» (Санкт-Петербург) состоялся юбилейный вечер народного артиста России, художественного руководителя «Антрепризы» Рудольфа ФУРМАНОВА.
В «Русской антрепризе» играют актёры со всего Петербурга: Фурманов, неустанно бегающий по премьерам, мигом кладёт хищный глаз на всякий молодой талант, жадно выискивает искры дарования. А потому его праздники – не столько личное торжество, сколько очажки тепла в городе, где тепло дают не всякому и не вдруг…
Человеку 75 лет – уже победа, можно сказать. Жизнь удалась, создан театр, сыграны роли, сын режиссёр (Влад Фурман), молодая жена, милая дочь Лизонька в нарядном платьице прыгает по сцене. Кругом друзья. Правительственные телеграммы. Поздравления от театров. Шампанское… в общем, нормальный театральный юбилей. Только юбиляр – явно ненормальный: нет в нём чугунной солидности, положенного по чину «титанического самоуважения». А ведь советник губернатора. Даниил Гранин, патриарх, пришёл на его юбилей. И того круче – как пошутил Лев Додин, «во всех театрах найдётся расстроенный рояль и все готовы предоставить его президенту, но он выбрал именно ваш». Это намёк на недавний визит в театр к Фурманову В.В. Путина, который наиграл на рояле начало песни «С чего начинается Родина».
Тут бы можно успокоиться навеки в счастливом окоченении: но у Фурманова другой двигатель, театр для него не предлог, чтоб подольститься к власти, а наоборот – власть ему нужна, чтоб сберечь, защитить, сохранить и развить театр. Есть цель – нужны средства, а все средства известно где. Никаких таких прекрасных меценатов, которые с улыбкой счастья дают деньги на культуру, за 20 лет в новой России что-то не появилось. Буржуи наши за копейку удавятся. Так что для всех радетелей всё по-прежнему: личные связи, походы в кабинеты, записки, проекты, приручение начальников. Уюта нет, покоя нет, как писал поэт.
Вот и светится вечная тревога в больших глазах Фурманова, и бьёт его судорога неотвязного беспокойства: в юности застал он богатый цветущий театр, огромное великолепное дело, а что теперь, что детям и внукам оставим?
Он-то сам видел великих актёров в избытке: больше 30 лет возил их по концертам – Симонов и Леонов, Смоктуновский и Миронов, Товстоногов и Лебедев (и десятки других славных имён), возле всех побывал, со всеми сдружился. Обычно те, кому выпало видеть больших людей, что называется, «без грима», получают изрядную долю скепсиса, а то и цинизма. Фурманов же застыл в вечном восхищении и неизменной любви к русским актёрам. От восхищения сам пошёл в рост и сделался очень недурным артистом эксцентрического плана.
Зрители прекрасно знают его как фигуранта различных телесериалов, где Фурманов, как правило, коварно злодействует (Филарета из «Агента национальной безопасности» припомните-ка). Хриплый каркающий голос, треугольное лицо с резкими и крупными чертами, странная пластика, точно из фильмов немецкого экспрессионизма – конечно, Фурманов – находка для жанрового кино. И в своём театре Рудольф Давыдович обычно играет персонажей повышенной ненормальности: экстрасенсов, гипнотизёров, колдунов, демонических искусителей. Бывает ужасно, отчаянно смешным. Бывает трогательным. Не так просто подобрать роль актёру столь повышенного личностного своеобразия – и фурманов свою главную роль придумал для себя сам. Написал, срежиссировал и сыграл.
«Сумасшедший антрепренёр». Такая маска, точно в итальянском театре. Пожилой неугомонный Арлекин, собиратель труппы, энергетический вихрь, паровоз, преобразователь пространства. Редкий организационный дар, предпринимательская жилка: то памятную доску Георгию Товстоногову инициирует, то придумает актёрскую премию имени Андрея Миронова («Фигаро»), и всё ведь, чёрт, доведёт до конца. И притом у него хватило ума, чтобы не ринуться самому в режиссуру, но растить в своём театре настоящих профессионалов. И жадная, коллекционерская прямо, страсть к актёрам. А темперамент такой, что чуть не каждый спектакль, где он сам не играет, Фурманов проводит на балкончике у сцены: изучает реакции зрительного зала. Кто как смотрит, на что реагирует – ему непременно надо знать…
Шёл юбилей, его поздравляли, а он в это время всякие клоунские штуки вытворял, строил рожи, смешной, лёгкий, нисколько не отяжелевший от званий и завоеваний. Недавно «Русской антрепризе», театрику маленькому, стеснённому в пространстве, отдали помещение Сбербанка, находившееся в этом же доме, на площади Льва Толстого (Андрей Миронов утверждал, что этот дом, созданный по проекту А. Белогруда, приобрёл незадолго до революции его дед.) Кто-то из выступавших в шутку изумился: отбить жилплощадь у Сбербанка! Зато теперь есть просторное фойе, и обнаружилась чудная лепнина начала века, и вообще – окультуренного пространства стало чуть больше. Но Фурманов, кажется, не станет приказывать своему «волшебному горшочку» – хватит, не вари. Такое впечатление, что сказка его ещё не рассказана, что он ещё удивит своих зрителей. И перетащит русский театр из прошлого в будущее, как говорится, на собственном горбу. Охая и задыхаясь, обливаясь потом и заговаривая зубы начальникам, перетащит этот «Фурманьяк» (как пошутил в своём кинокапустнике Аркадий Инин) свой возлюбленный театр.
Который может исчезнуть повсеместно, как реальность, – и остаться как мечта в жаркой душе Фурманова Рудольфа, нормального сумасшедшего антрепренёра.