Известие о том, что галерист Марат Гельман отстранён от должности руководителя музея современного искусства PERMM, не произвело на меня впечатления очередных «мерзостей режима». Дело в том, что...
Дело в том, что нынешней зимой судьба занесла меня в Пермь. Я выступала в библиотеке имени Пушкина и заодно посетила музеи. Краеведческий превосходен, а собрание старинных деревянных скульптур в художественном музее – законная гордость города, подлинная ценность мирового масштаба. Видела я и оплот «современного искусства», эту самую PERMM, довольно много разговаривала с людьми...
Надо сказать, Марат Гельман чрезвычайно сплотил пермскую интеллигенцию. Литераторы и журналисты, краеведы и учителя, библиотекари и художники образовали что-то вроде объединённого фронта, чтобы отразить натиск современного искусства на бюджет города. Впереди на боевом коне двигался знаменитый пермский писатель Алексей Иванов (только что фильм «Географ глобус пропил» по его сценарию получил Гран-при «Кинотавра»). Пермский фронт не без оснований считал, что в культуре города столько дыр и прорех, что тратить средства на «совриск» – безрассудное пижонство. А идея Гельмана, что Пермь должна и может стать мировым центром «современного искусства», – лапша домашнего приготовления, которая, правда, удерживается некоторое время на ушах провинциальных губернаторов.
К зиме 2012 года атака «совриска» была отражена полностью. Так что нынешнее отстранение Гельмана – всего лишь окончательный штрих, завершающая деталь. От всей грандиозной на свой лад туфты остался только один этот самый музей PERMM, расположенный в здании бывшего речного вокзала.
Странное зрелище! Когда-то добротное здание времён Советской империи, оно со стороны Камы обшарпано, загажено и почти руинировано. А со стороны площади – оборудовано под музей, с инсталляциями, вывесками, рекламными проспектами. Вроде как оборванец нацепил крахмальную манишку и вышел в люди, мало ли, что голый зад – зато спереди красотища. Что касается экспозиций музея, то они точно такие же, как везде, и это длится более полувека. Нет ничего более консервативного, чем «современное искусство», потому что оно основано на последовательном отказе от любых ценностей, а потому ему некуда и незачем развиваться. Знай себе иронизируй над всем, пляши в пустоте.
На любой выставке вы найдёте игру с рекламой, насмешки над верой (любой) и упорное использование классической живописи в униженно-издевательском контексте. На той выставке, что я видела, образы Боттичелли, Моне и других были наляпаны на нижнее бельё, и это бельё как бы сушилось на вешалке. Это было уже сотни раз, было 50 и более лет назад, что тут актуально-современного-то? Старая недобрая торговля «фантомом свободы», и всё.
Довольно жалкое впечатление производит и выставка сатирических плакатов, посвящённых будущей Олимпиаде (некоторые считают, что это и послужило реальным поводом для снятия Гельмана). Уж лучше бы галерист пострадал за что-то более весомое, чем убогие и вульгарные карикатуры, злобно бьющие мимо цели. На одном из плакатов из-за сладкой физиономии олимпийского мишки выглядывает жуткий товарищ Сталин – мишка его маска, прикрытие значит. Что за бред? Это такой у нас сталинизм – что подобные карикатуры выставляются спокойно и музеи такие стоят и содержатся за счёт государства? А Марат Гельман под ручку с губернаторами ходит и рассказывает им, как за два года превратить край в мировой центр наисовременнейшего искусства?
Я по-прежнему думаю, что настоящим «современным искусством» можно было бы назвать творческий союз искусства и современных технологий, и вот на это я бы посмотрела с живым интересом. А то, что сейчас именуется «современным искусством», – это что-то вроде самоназвания интеллектуального грибка (вируса, плесени), который заводится в нездоровых частях культуры и общества. «Оно» точно и явно указывает, где болит, что в опасности, и в этом своём качестве умеренно полезно. К людям и местам, которые поражены грибком «совриска», надо относиться с особым и усиленным вниманием.
К примеру, если в Перми музей современного искусства завёлся на речном вокзале, это значит, что на Каме большие проблемы с судоходством. Мало и плохо ходят суда по Каме! Иначе вокзал бы не разрушался и не был бы отдан под музей, правильно? Обосновался вирус на заводе – в беде промышленность. Плесень проникла в солидный классический музей – внимание, опасность, что-то не так с директором...
Так что ничего страшного в Перми не произошло: сменился губернатор, стали иначе считать деньги, сильно среагировала консервативная интеллигенция... И «культурные инициативы» Марата Гельмана несколько схлынули, оставив после себя целый музей (пущай будет, раз уж есть) и чувство приятной эйфории у тех, кто с инициативами боролся. «Мы из-за Гельмана так дружно сплотились, – сказала мне женщина-библиотекарь, – теперь даже будто чего-то не хватает...»
Не скучайте, друзья. «Оно» вас так просто не оставит – обязательно где-нибудь да всплывёт. Чтобы и дальше ловить своих рыбок на живца «свободы», а точнее, складных слов о свободе. И махать этой и вовсе волшебной палочкой, драгоценным эпитетом «современный»! Тем более никто толком и не знает, что это такое – быть современным – на самом деле...