Более полутора месяцев на территории России действует закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Должна содержать соответствующие обозначения («6+», «12+», «16+», «18+») и информация о драматических спектаклях. А театров в Петербурге много — «хороших и разных». В одних бранного слова не услышишь, в других нецензурщина звучит, как музыка на дискотеке — громко и навязчиво, в третьих ненорматив — слова, которых «из песни не выкинешь»…
Побывав в некоторых из них, наш корреспондент интересовался, сложно ли было определить возрастную принадлежность спектаклей и изменит ли такая мера чтото в жизни театра и его зрителей?
Чистейшей прелести чистейший образец
«Русскую антрепризу им. Андрея Миронова» критика, нередко восторгающаяся приправленным ненормативной лексикой новаторством, хвалит редко. Уж больно, считают, здесь все скучно и традиционно. Зрители придерживаются другого мнения: крошечный зал всегда забит до отказа. Приходят и родители с детьми…
Рудольф Фурманов, Народный артист России, основатель и художественный руководитель театра «Русская антреприза» им. Андрея Миронова:
— Я давно опережаю этот закон, хотя живу по своим законам. Я со дня премьеры каждого спектакля знаю, могут смотреть его дети до 12 лет или после 16. У меня все давным-давно продумано, и потому никаких финансовых издержек я не нес и не несу. После выхода закона снабдили 18+ только «Паола и львы», «Детектор лжи», «Гупешка», «Сыч и Кошечка». Школьники у нас приходят на «Мертвые души», «Господа Г», «Вишневый сад», «Обломова». У меня классика, школьная программа, а запреты эти нужны там, где Кирилл Серебренников… Николай Васильевич Гоголь еще сказал: «Театр — это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». А сегодня многие спектакли насаждают не добро, а нецензурщину, ликвидируются возможности духовного обогащения.
«Детский сад» на Садовой
«Приют комедианта» славится смелыми экспериментами: то Равенхилла первыми в городе поставят, а то и вовсе классику переделают так, что сразу и не узнаешь. Шекспир ли матом изъяснялся или режиссер другого языка не знает… Но молодая публика сюда ходит часто и охотно, подтверждая постулат «театр — дело молодых», и чем смелее театральный эксперимент, тем большим спросом он здесь пользуется.
Виктор Минков, директор и художественный руководитель театра «Приют комедианта»:
— Я уже достаточно спокойно, даже с улыбкой отношусь к тому, что творится в нашем царствегосударстве. Когда я вижу шоу Андрея Малахова или «Дом-2», мне начинает казаться, что по сравнению с этим, все происходящее в нашем театре — просто детский сад. Согласно закону, в октябрьском репертуаре, а также в наших афишах, евробуклетах проставлены уже все рекомендуемые возрастные характеристики-ограничения. Финансовых затрат театр в связи с этим не понес. У нас есть три спектакля, которые мы маркировали «18+», а все остальные, включая абсолютно невинные «Заноза» с Татьяной Пилецкой и Иваном Краско в главных ролях или «Женитьба Бальзаминова», мы обозначили как «16+». Ответственность за визит в театр детей младше указанного нами возраста, полагаю, несет родитель, который должен был хорошенько подумать, когда покупал билеты. А все эти вопли о том, как здесь оказались дети… Вот скажите, как визуально можно определить, 14 лет человеку или 16, 16 или 18? А иногда люди и в 20 выглядят на 15! Я что, должен паспорт или свидетельство о рождении спрашивать при входе в театр? Дело, бесспорно, задумано благое, но вот реализовывается оно по-дурацки.
Когда мат — искусство
Театр им. В. Ф. Комиссаржевской — театр классической закалки: эксперименты здесь скорее исключение, чем правило. Но если на эксперимент пошли, так уж он обязательно оправдается, и меньше чем на «Золотой софит» не потянет. Так, ханжи и пуритане с «позолоченного» спектакля «Сиротливый Запад» бегом бегут, а думающий люд за матерными присказками убогих героев Макдонаха вдруг обнаруживает трагедию всего человечества…
Вадим Зайцев, директор театра им. В. Ф. Комиссаржевской:
— В нашем театре возрастные ограничения после введения закона каждому спектаклю прописал лично художественный руководитель — Виктор Абрамович Новиков, и все расходные полиграфические материалы на новый сезон уже были выпущены с этой маркировкой. Дополнительных хлопот и расходов на наши плечи не легло. От себя могу добавить, что стараюсь никогда не издавать в театре приказов, которые не будут работать. Поэтому отношение к этому «сырому» закону у меня весьма скептическое. Для того, чтобы повлиять на нравственность, надо заниматься уровнем культуры каждого маленького человечка, объяснять ему, что такое хорошо и что плохо, а не принимать ограничивающие законы. Нравственность общества в гораздо большей степени зависит от семьи, нежели от театра».