4 июня на семьдесят восьмом году жизни скончался великолепный русский певец Эдуард Хиль.
Имея такой голос – голосище, голосину! – можно жить на свете, ни во что не вляпываясь, ясно и просто, что называется, чисто «с голоса». Да ещё и красавец, с живым и забавным лицом: поднимет брови, широко улыбаясь, и становится похож на заправского клоуна. Удовольствие от него было схоже с радостью от тёплого ветра в погожий день где-нибудь на морском берегу. Ведь в таких природных голосах всегда чувствуются «ветхие стихии»: ветра, земли, воздуха и огня.
Конечно, в своё время и Эдуарду Хилю приходилось петь про то, что «в коммунистической бригаде с нами Ленин впереди». Культурные ленинградцы грустно вздыхали, но не вычёркивали Хиля из сердца. В Ленинграде он часто выступал с программами совсем иного толка, скажем, виртуозно пел песни на стихи Беранже, показывая отменную актёрскую выправку и драматический дар с незаурядной комедийной искрой. И голос его, объёмный, зычный, полётный бодрил как-то сам по себе, поверх слов и нот.
Эту звонкую бодрость Хиля, его мощнейшую радость от проживания жизни советские идеологи умело использовали, но вообще-то она присуща многим знаменитым певцам ХХ века (Синатра, Джонс, Хампердинк). Не вымученный натужный позитив, а именно натуральная радость жизни. Думаю, что в её основе лежит печальное детство (на изготовление которого ХХ век был так горазд!), после чего человеку уже нравится решительно всё. Военное детство Хиля, эвакуированного мальчика из Смоленска, приучило его быть благодарным и некапризным, ценить простые вещи.
Может быть, поэтому он так проникновенно и пел о простых вещах – о море и солнце, о зиме и осени, о том, что «не плачь, девчонка, пройдут дожди», а «человеку много ль надо?». И шутливая песенка про то, что «хорошо быть генералом» рассказывала о простом парне, на которого орёт капрал, а ему хочется рубать компот и навестить свою Мари. Впрочем, Хиль с его голосиной мог вообще обходиться без слов, что доказал прославивший его на весь мир ролик с «Вокализом» Островского. Конечно, история того, как реликтовый советский певец вдруг стал «мистером Трололо», анекдотична. Но ведь никто не заставлял людей слушать, хохотать и восхищаться старой записью – они искренне радовались раскопанному сокровищу. Вот как будто действительно в куче хлама обнаружился предмет из чистого золота.
Это золото – полное, изумительно натуральное соответствие своему предназначению певца. Исполняя «Вокализ», Хиль весь переливается в своё пение, он весь как на ладони: весёлый, бесхитростный, простодушный, доверчивый. Так птицы встречают рассвет, так цветок приветствует солнце, так журчит ручей в лесу, не вымогая ничьих одобрений. А люди больше так не поют – потому что больше так не живут.
«Птица Хиль» жил скромно и достойно. Дети, внуки, квартира на улице Рубинштейна, позовут выступать – идёт выступать, голос-то никуда не делся. Воспитал учеников – Олега Погудина и Евгения Дятлова, оба голосистые, из себя видные, под стать учителю. Но это, пожалуй, последние известные певцы из Петербурга. Ленинград, хоть и был «великим городом с областной судьбой», исправно поставлял звёзд эстрады, а Ленинградское телевидение вещало на весь СССР. Нынче город блокирован, и новых звёзд возникнуть просто не может – провожаем в последний путь своих любимцев, вот и все наши дела.
Хорошо, что в последнее время о нём вспомнили и он не угас в забвении. Эдуард Хиль заслужил свою славу, всё у него было по-честному.