Актер, режиссер, сценарист, композитор Юрий Быков родился 15 августа 1981 года в Рязанской области, в маленьком городке Новомичуринск, в семье рабочих. Работал аранжировщиком и звукорежиссёром на студии звукозаписи.
С 2001-2005 учился во ВГИКе, на актёрском факультете (мастерская В. Грамматикова). После окончания работал в Московских театрах (Театр Луны п/р С. Проханова, МХАТ им. М. Горького, ЦАТРА,) снимался в кино. Оставил театр для самостоятельной карьеры кинорежиссёра. С 2005 по 2009 снимал рекламу, короткометражное кино, создавал собственную творческую студию. В 2009-ом получил главный приз 20 Юбилейного Открытого российского кинофестиваля "Кинотавр" за короткометражную работу «Начальник». Далее получил предложение от киностудии РОК снять полнометражный дебютный фильм по собственному сценарию. Его полнометражная дебютная работа
"Жить" отобрана в конкурсную программу 21 Открытого российского кинофестиваля "Кинотавр". И с тех пор данная картина успешно колесит по разным городам, собирая призы профессионалов и похвалы зрителей.
Об этой картине, а также о разных сторонах творчества молодого режиссера- наш разговор с ним.
-Юрий, в течение всего этого года с экранов постсоветского пространства практически не сходит ваша дебютная картина "Жить", но тем не менее далеко не все знают, о чем она. Расскажите, пожалуйста?
-Сюжет моей картины прост. Начало осени, заброшенная сельская местность, средняя полоса России. Местный житель Михаил выезжает на охоту и становится невольным свидетелем того, как в лесу трое пытаются убить четвёртого, Андрея. Михаил помогает Андрею спастись, и вместе они спасаются бегством от преследующих их головорезов. Так, абсолютно разные люди вынуждены отправиться вместе в длинную и опасную дорогу, на протяжении которой постоянно конфликтуют: мировоззрениями, нравами, взглядами на действительность. Но жизнь расставит все по своим местам, заставив героев узнать – кто же они есть на самом деле.
Продюсером картины «Жить» выступил режиссер Алексей Учитель, которого очень заинтересовал сложный и драматический сюжет, предложенный мной.
-Почему Ваш герой, защищая семью, совершает античеловеческий поступок?
-Герой защищает свой мир. Если бы он не выстрелил, то случился бы просто ералаш. Мы очень долго работали над четырьмя планами данного эпизода. Думаю, что работали не зря. Человек поступил так, как он счёл нужным. И те, кто говорит, что представленная нами ситуация- это просто плевок в землю, ошибаются. Есть в истории кино очень много подобных отснятых ситуаций. И это доказывает, что снятая нами картина- очень русская.
Иногда, конечно, возникают опасения, не слишком ли это всё в лоб, когда начинается дискуссия о Боге, о морали.
-Эпилепсия в картине случайно?
-Это не эпилепсия, это- мышечный припадок, который возникает у людей, которые перенесли контузию.
Нам вообще-то показалось, что Андрей- это обыкновенный мальчик.
-Фильм "Жить" и фильм "Плен" Алексея Учителя- это близнецы- братья?
-Сценарий фильма "Жить" появился гораздо позже второго фильма. Но вопросы про римейк я считаю просто провокацией.
-Как вообще складывается Ваше сотрудничество с Алексеем Учителем сегодня?
-Да ничего, нормально- тем более, что он меня помнит еще как артиста. Что касается моих работ, как там складывается мое сотрудничество с этим великим человеком- довольно просто: я, будучи артистом, снимался у ребят его мастерской в короткометражках. И Алексей Ефимович помнил меня еще как артиста. И потом он у своих ребят спросил, кто победил, и, удивившись, сказал: «Быков приносил мне очень глупые, непонятные сценарии, может, он немножко повзрослел? Видимо, не просто так его отметили. Пусть принесет что-нибудь, если у него есть желание». У меня к этому моменту был сценарий очень малобюджетного фильма. Я через своего товарища передал этот сценарий Учителю, и буквально недели через полторы был ответ: давайте работать.
-При съемках Вашей картины Алексей Вас ограничивал?
-Свобода была абсолютная, но бюджет - ограничен. Когда мы приехали с отснятым материалом, не буду скрывать, были опасения, что картина вообще не получится. Возникли разговоры о досъемках, но была дана жесткая продюсерская установка: сделать, что можно из того, что есть, а там будет видно. Вероятно, это очень правильное решение, потому что постпродакшн стал невероятной школой, особенно на монтаже. Я до сих пор не понимаю, как мы слепили некоторые эпизоды из того, что было. Возникло ощущение, что в течение съемок все, кто работал на картине, взрослели. Дело в том, что и я, и оператор-постановщик, и звукорежиссер являемся дебютантами в полнометражном кино. И никто друг друга не слушал. Более того, если звукорежиссер и оператор имеют профессиональное образование, у меня его нет. Это не значит, что я в своей профессии не понимаю, потому что мое самообразование заняло гораздо больше времени, чем образование любого дипломированного режиссера.
Оператор, надо отдать ему должное, искренне не воспринимал меня как серьезного профессионала, но до последнего старался сдерживать свои эмоции.
-А что Вы можете сказать насчет родства с картиной Алексея Попогребского "как я провел этим летом"?
-Вы правильно провели сравнение, у картин есть общие составляющие: два актёра, глушь. Но наш фильм совершенно другой и о другом. Фильм Алексея Попогребского при всех его достоинствах – не зрительский, и это очевидно: он никогда не дойдет до массового зрителя. Это парадокс и беда, но стереотип зрительского восприятия находится на уровне, который не позволяет апеллировать высокими художественными эстетическими элементами, фактурой и пластикой. Поэтому если ты хочешь рассказать историю именно зрителю, а не себе и своему окружению, надо говорить на доступном языке. С другой стороны, большое достоинство художника заключается в решении не опускаться ниже желаемого уровня. Я о себе такого сказать не могу. Изначально мои режиссерские амбиции были в том, чтобы сделать зрительское кино. Зритель не будет смотреть фильм, в котором нет определенных кодовых составляющих. Но, к сожалению, сделать 100% зрительское кино у меня всё равно не получилось. Алексей Учитель может быть и прав, утверждая, что мы остались на двух стульях – авторского и зрительского кино, что некрасиво. В течение работы он остановил меня, сказав, что «зрительского» больше не надо.
-Откуда в вашем фильме взялось понятие про американский сосуд?
-Понятие данное взялось от того, что американцы делают очень много кино различного уровня. А мы с моей съемочной группой просто про всё это рассказываем. Но в то же время в моем фильме нет типично американской подачи.
-Менялся ли сценарий в процессе?
-Да, в процессе переговоров о съемках мы выяснили, что не во все части тела можно бить. Кроме того, мы вяснили интересную вещь- если в фильме убить 100 человек- ничего тебе не будет, а если кролика, хотя бы одного, убить- могут и в тюрьму посадить. Если убивают молодого зайчика- всем становится просто жалко его, так как зайчики-то у нас очень уж красивые.
Всё это, конечно, наложило свой отпечатое на съемки фильма.
-Есть ли у Вас какие-либо критерии при отборе сценариев для фильма?
-Сценарий должен быть историей, которую интересно наблюдать от начала до конца чисто физически. И я очень хотел бы, чтобы в России появилось яркое темпераментное кино высокого уровня.
-В одном из своих интервью Вы сказали, что это- кино для зрителя. Но почему же тогда герой, извините за выражение, подставляет свою задницу под пули, помогая кому-то?
-Моей задачей было довести героя до точки, когда зритель будет воспринимать его как положительный персонаж.
-То есть, иными словами, почему старика убивают?
-Я настоял на том, чтобы старика убили, потому что это- психологическая точка. И она здесь необходима просто потому, что зритель уже накопил достаточное количество событий.
-Как нашли Сосновского? Понимали ли сразу, что старика должен сыграть именно он?
-Когда он пришел, все вопросы сразу отпали: он- режиссер своей роли. К работе он подходит очень серьезно. На сцене у него был сердечный приступ, и он с этим приступом играл.
Поздновато мы этого актера вытащили из провинции... Если у меня получится, я и дальше его от себя не отпущу.
-Скажите, а вообще съемки сцен со стрельбой тяжело даются?
-Тяжело. И не только потому, что сеть тиров у нас далеко не так уже развита, как раньше, но и потому, что даже когда милиционеров выводят на стрельбище, то и они, бывает, попадают в цель лишь один раз из десяти необходимых...
-Вы много говорите о сравнениях с американскими ситуациями тех или иными ситуациями на постсоветском пространстве, в связи с этим скажите пожалуйста, вот в американском кинематографе частенько торжествует справедливость, а у вас почему-то нет...
-Потому что мои замечательные продюсеры позволяют сделать и такой финал.
-Но тем не менее зрители после вашего фильма "Жить" то и дело говорят, что собаку жалко. С Вашей точки зрения, это нормально?
-Это ненормально для нас, потому что наша мораль от американской всё-таки отличается. Возьмем, к примеру, фильм Дэвида Финчера "7". Мне лично не хочется, чтобы данный фильм был проходным. Но если там финал правдивый, то этот фильм найдет своего зрителя. Так и мой фильм "Жить", вполне можно сказать, своего зрителя нашел.
-Как Вы ищите артистов для себя?
-Ищу личностей не медийных. Мне нужен не тонкий артист. Нужны абсолютно разные люди. Но в то же время в меру- для того, чтобы все составляющие картины были внятными.
Что касается собственно моей картины "Жить", то критерии отбора были очень просты: два немедийных, крепких артиста с очень яркой фактурой, причём абсолютно разные, но способные сложиться в ансамбль. С одной стороны, должен быть мужичок пятидесяти лет, символ добродетельной и добродушной немощности народа, а с другой – выразитель, наоборот, жесткой мрачной силы этой же нации. Один старый, другой – молодой. Мы нашли Владислава Толдыкова, который последнюю свою значительную роль сыграл 25 лет назад в киносказке «После дождичка в четверг». Толдыков играл Ивана-царевича. А сейчас это круглолицый, добродушный, замечательный мужичок с детскими глазами. Роль второго героя исполнил артист из Российского академического Молодежного Театра Денис Шведов: темпераментный, с мощным голосом, посылом, просто бомба для режиссеров боевиков. Специально для него я готовлю следующий сценарий. Считаю, что мы нашли артистов, которые стали основным достоянием картины.
-Хвататает ли Вам после выхода картины психологического понимания с теми, кто является коллегами по кинематографическому цеху?
-После выхода картины в свет она существует уже отдельно от режиссера.
-Благодарны ли Вы фестивалю "Кинотавр", который, по сути дела, первым показал Вашу картину, презентовал Вас уже не только как актёра, но и как режиссера?
-С одной стороны- да, благодарен, но с другой- впечатления от фестиваля были разные и странные. Это огромный фестиваль, для меня в принципе – первый. Я оказался на нем после психологического и физического затворничества, потребовавшегося для работы над короткометражкой. Впервые за долгое время я оказался среди огромного количества людей, которые занимаются тем же делом, и первые два-три дня пребывал в шоке: не понимал, где я нахожусь, что мне тут делать. Поначалу я растерялся. А после получения приза люди сами стали меня находить и разговаривать.
-Спасибо за интересную беседу!