4 сентября народной артистке России Нине Николаевне УРГАНТ исполнится 81 год. Прошлогодний юбилей она отметила в узком кругу своих родных и самых близких друзей. За долгую творческую жизнь актриса, полвека проработавшая в Александринском театре Санкт-Петербурга, сыграла в десятках фильмов. Но, конечно, самой знаменитой ее ролью стала военная медсестра Рая в пронзительной картине «Белорусский вокзал».
- Нина Николаевна, в кино вы в последний раз появились в фильме Игоря Масленникова «Волки и овцы», это было несколько лет назад. Или я ошибаюсь?
– И после Масленникова где-то появлялась… По просьбе знакомых актеров снялась в эпизодах, просто помогла коллегам. Еще дала слабину, согласилась сыграть в каком-то сериале, ради денег, конечно…
Мне по-прежнему предлагают сценарии каких-то фильмов, сериалов. Но я не хочу в них сниматься: как-то все мелковато, все с уклоном в криминал... Грустно и одиноко, но не из-за возраста. Плохо мне как раз от того, что нет интересной работы. Могу хоть кочергу сыграть, но чтобы эта кочерга была с судьбой, с характером. Вот предлагали поучаствовать в спектакле по пьесе «Голубки». Там, извините, четыре старые проститутки… Я подумала: как же я буду играть проститутку?! Мне же не простят этого мои зрители, которые привыкли к тому, что я играю женщин, прошедших Великую Отечественную!
– Самая выдающаяся из этой галереи женских образов – роль медсестры Раи в фильме «Белорусский вокзал». Это правда, что поначалу на эту роль была утверждена другая актриса?
– Да, Инна Макарова. Все решалось на уровне министра культуры Фурцевой. Режиссер Андрей Смирнов (ему было тогда 28!) снял почти всю картину и вдруг звонит мне: «Нина, вы можете приехать ко мне на кинопробы?» Я говорю: «Но я в газете прочла, что вы уже практически закончили съемки…» Но он был настойчив. Говорил Макаровой: «Откажитесь от роли!» Она недоумевала: «Мне роль нравится, меня утвердил худсовет» и была по-своему права. Состоялась вторая кинопроба, опять отдали предпочтение Макаровой. Тогда Андрюша лег в больницу и написал письмо Фурцевой: «Если мне не доверяют как режиссеру, пусть картину заканчивает кто-то другой!»
Я уже не помню, кто тогда был директором «Мосфильма», но, намаявшись, он взял удар на себя: «Черт с тобой, Смирнов, снимай кого угодно, у меня план горит, студия остается без денег». И Андрюша снял меня.
Помню, после первого съемочного дня четверка моих партнеров – Леонов, Папанов, Глазырин, Сафонов – гуськом направилась в просмотровый зал. Первым вышел Леонов, рот до ушей, поцеловал мне руку: «Ну вот, приехала какая-то ленинградка, и наши звезды померкли». После выхода на экраны фильма первая телеграмма мне пришла от Фаины Раневской с поздравлениями, вторая – от товарища Фурцевой с извинениями. Министр культуры не считала зазорным извиниться перед обычной актрисой.
– Вы были хорошо знакомы с легендарной Раневской?
– Да. Она была смешная, удивительная, всегда все называла своими именами, по-русски. Помню, я поразилась несоответствию: на стенах у Раневской портреты с автографами и личными надписями Есенина, Ахматовой, Цветаевой, Шаляпина, а сама она лежит на каком-то развалившемся топчане с проволокой. Когда я заикнулась об этом, она царственно ответила: «Милочка, так случилось, что у меня была молодая домработница, которая однажды пришла ко мне и объявила: «Фаина Георгиевна, я выхожу замуж, отдайте мне вашу кровать из карельской березы! Вы же все равно на ней любовью заниматься уже не будете!» – Я подумала-подумала: действительно, не буду, и отдала!»
– Многих из ваших знаменитых, великих друзей уже нет на этой земле. С кем вы сейчас общаетесь, с кем дружите?
– Дружу с Люсей Сенчиной, мы соседи по дачному поселку в Грузине. Пятнадцать лет бок о бок, ни разу не поссорились. Когда Люся купила дачу, то завезла пять грузовиков белого кирпича и поинтересовалась: «Нина Николаевна, я хочу сделать каменный высокий забор. Вы не против?» Прошел месяц, два, потом Люся говорит: «Вы не возражаете, если я сделаю деревянный забор?» Проходит еще год, полтора… Так никакого забора и не сделали.
– Ходите, наверное, друг к другу на званые обеды и ужины?
– А как же! Люся говорит: «Я только у тебя могу твои котлеты, соленую капусту, грибы есть. Как ты это делаешь?» А я толком объяснить не могу, потому что готовлю по наитию. Сын Андрюшка тоже готовит по наитию, причем очень быстро. И внук Ванька такой же. Им, наверное, нужно было в кулинарный техникум пойти. Ваня сейчас ведет «Смак», а уже мало кто помнит, что одно время, пусть не так долго, когда Макаревич куда-то уезжал, «Смак» вел и отец Ивана Андрей Ургант. А вообще я довольна их успехами не только на кухне, но и в творчестве. Мои сын и внук не относятся к тем, на ком природа отдыхает. Приятно, что фамилию Ургант не связывают только со мной и только с прошедшим временем.