Всего полтора года назад слегка окрыленный Александр ГАЛИБИН, назначенный худруком театра имени Станиславского, давал интервью нашей газете. И вот, встречаю его - глаза несчастные, лицо сердито-печальное...
В коллективе театра возникло письмо за множеством подписей, где нового худрука обвиняют в неталантливости, непрофессионализме и невоспитанности. Дескать, за год четыре спектакля поставил без всякого успеха. Губит театр!
Письмо против Галибина явилось мощным пиаром для театра - ни об одной его премьере столько не говорили. Почти пропавший с карты театральной Москвы театр имени Станиславского мощно засветился страшным рубиновым пламенем, как очаг Большой склоки. Ну в наше время и это дорого - теперь многие полюбопытствуют заглянуть, так ли в самом деле плохи спектакли Галибина или все клевета...
Актерский бунт - старая, старая сказка. Где истоки этой беды? И нет ли в актерских бунтах преимущественной вины тех, кто «управляет культурой»? Ведь было время - конец 70-х годов - когда театр имени Станиславского процветал. Там работали одновременно настоящие режиссеры: Анатолий Васильев, Борис Морозов и Иосиф Райхельгауз. И вдруг великолепная тройка исчезла из театра, а туда был назначен главным Александр Георгиевич Товстоногов. Какой чурбан в пиджаке так распорядился, мы не знаем и не узнаем. Но за последующее катастрофическое падение театра имени Станиславского с высот искусства несет ответственность именно он. Безымянный «управитель культуры».
Да, актерские бунты - явление вредное, бывает, что и трагическое. В Ленинграде, к примеру, в свое время актеры сместили двух выдающихся режиссеров - Петра Фоменко (Театр комедии) и Владимира Воробьева (Театр музыкальной комедии), и это была невосполнимая до сих пор потеря для города. Жертвой жесткого актерского бунта стал Анатолий Эфрос, пришедший на Таганку вместо Юрия Любимова, - он погиб, столкнувшись с ненавистью. Актерский бунт привел в 1987 г. к разделению Московского Художественного театра, и это большой вопрос, к добру ли оно было...
Почти все наши театры - государственные. Они возникли в советскую эпоху в неимоверном количестве и были призваны заменить церковь. Управлялась советская театральная империя, как положено, через профильное министерство и комитеты.
Прошли годы, идеологический диктат убрали вместе с финансированием. Но, по сути, система управления театрами изменилась мало.
Решения о назначении того или иного принимаются в атмосфере таинственности. Их не обсуждают, о них только сплетничают. Нет никаких «тендеров» на руководство театрами, никаких дискуссий, никаких тебе выборов или открытых, гласных возможностей влиять на исход дела. И актеры в своей профессиональной жизни - остаются вроде жителей крепостной деревни. Если старый барин умер или сделался совсем негоден - ждут другого барина, который свалится сверху.
Александр Галибин при всех его достоинствах не был известен коллективу театра имени Станиславского. Он с ним не работал до своего назначения, и никакой альтернативы театру предложено не было. Вот вам режиссер, и весь разговор.
А точно ли это сегодня - «весь разговор»? Одно дело, когда режиссер сам создал свой театр. Тут бунты маловероятны. Не представляю себе, чтоб кто-то всерьез пожелал сместить Льва Додина, возглавить Мастерскую Петра Фоменко вместо Фоменко или театр «Модернъ» вместо Светланы Враговой и т.д. Но чаще всего худруки и главрежи приходят в театр, созданный не ими. Если использовать советскую терминологию 20-х годов, одни худруки - выдвиженцы, другие - назначенцы. Хорошо, когда назначенец театру известен - так, скажем, случилось с Темуром Чхеидзе, до своего назначения работавшим много лет в БДТ имени Товстоногова. Гораздо хуже, когда назначенец спущен в театр как диверсант на парашюте, неведомо откуда и зачем.
Те, кто «управляет культурой», живут в общей для нашей власти манере. И, в общем, ни за что не отвечают. Ситуацию в театре Станиславского целиком свалили на актеров, обругав их в прессе плохими словами.
Но актеры - это театральный народ, а народ просто так никогда не бунтует.
Я уважаю и ценю Александра Галибина. Он вполне может быть главным режиссером. Но назначение его, задумчивого мечтателя-ленинградца, именно в этот театр, потерявший смысл существования, - очевидно, не было удачным кадровым решением. Так какой смысл теперь ругать актеров или унижать режиссера, когда ошибка была принципиальной? Экспертный совет Комитета по культуре продлил полномочия (и стало быть, мучения) Галибина еще на два года, но проблема неверных назначений осталась нерешенной - «целиком и полностью», как говаривали при старом режиме.
В сфере «управления культурой» действуют точно такие же тупые бюрократические механизмы действия, как и везде. Чтобы стать художественным руководителем столичного театра, к примеру, нужно, как правило, чтоб в твоей биографии были определенные вехи - звания, награды, руководство театром в провинции. А как же талант? Или сила воли? Ну, талант - это хорошо, но можно и без него, если соблюдены все формальности. Бюрократия не может полагаться на такие сомнительные штучки, как талант, ее задача - двигать фигурки по квадратикам.
Но культура - живое сложное дело, и ему нужно не механическое управление, а умное, сердечное ПОПЕЧЕНИЕ. Какое проявлял в свое время министр просвещения граф Уваров или нарком Луначарский (да и Екатерина Фурцева много сделала доброго).
Личное попечение! Когда человек знает, любит своих подопечных, вникает в суть дел, поощряет труд и талант, защищает и выращивает свой «сад».
Без такого попечения управляемая безымянными чиновниками культура чревата и бунтами, и смутами, и деградацией.