Кто там?
В КОРИДОРАХ «тюремного замка» тихо. Мощные двери скрывают боль, страх и предсмертный ужас жертв, отпечатанный в глазах убийц. Невозможно заставить себя посмотреть в глазок, чтобы встретиться взглядом с душегубами. Возле двери каждой камеры в рамке - портреты и краткая характеристика четверых ее обитателей: «Нагорный Евгений Олегович. Создал устойчивую вооруженную банду. Участвовал в разбое, сопряженном с насилием. Убил пять человек... Гаврин Юрий Васильевич. Совершил умышленное убийство трех человек с особой жестокостью с помощью топора... Федоров Игорь Владимирович. Убил своего отца, деда и бабушку...»
Сотрудники колонии внутренне собираются, прежде чем открыть тяжелую дверь. Кто знает, чем встретят их четверо «жильцов» камеры, за которыми тянется кровавый след. Но нет, зэки, одетые в темные робы с тремя белыми полосами на рукавах, брючинах и по краю рубахи, стоят смирные, как овечки. Лицом к окну, расставив ноги, задрав руки, растопырив пальцы. По очереди быстро перечисляют уже известные по табличке статьи УК и приговор - ПЛС. Пожизненное лишение свободы. Форма доклада - на стене в каждой камере. Затем по команде подбегают, пятясь, один за другим к проему в решетке, отгораживающей их от двери, и просовывают в него заведенные за спину руки. На запястьях тут же защелкиваются наручники. Потом каждого подхватывает под скованные руки надзиратель и упирает макушкой в стену. Рядом ярится овчарка. На все вопросы зэки отвечают хором: «Так точно, гражданин начальник! Никак нет, гражданин начальник!»
Заместитель начальника колонии по кадровой и воспитательной работе Алексей Трибушной рассказывает, что некоторые правозащитники считают такое обхождение с заключенными нарушением прав человека, унижением его достоинства. Только не думают при этом, как растаптывали достоинство своих жертв те, кто живет сейчас по строгому, но вполне оправданному распорядку колонии. В конце концов, не для того же придуман этот сложный ритуал, чтобы лишний раз поиздеваться над убийцами? Прежде всего это забота о безопасности сотрудников колонии. Здесь сидят те, кому нечего терять. Если заключенный кого-нибудь убьет, хуже ему не станет. Больше пожизненного срока ему не дадут.
Существование в пределах ПЛС
И ВСЕ же, несмотря на суровый режим и безысходность приговора, многие заключенные надеются изменить свою судьбу к лучшему. Здесь это здесь обычное времяпрепровождение. Бритые наголо люди в мрачных робах с буквами «ПЛС» на спине надеются на чудо - амнистию, смену власти, помилование. Хоть что-нибудь, что откроет для них тюремные ворота.
Но чудес не бывает. Да и ждут ли на воле тех, кто принес и чужим, и родным столько горя? Нужны ли они хоть кому-нибудь - в большинстве своем больные туберкулезом, СПИДом, психопаты и маньяки? Оказывается, некоторых помнят и ждут. Переписывается с женой чеченский боевик Темирбулатов, уверены в невиновности своего мужа и отца родные оренбуржца Павла Журавлева, бывшего офицера ФСБ, обвиненного в убийстве семьи сослуживца. Но это исключения. Большинство родственников обитателей «Черного дельфина» не желает иметь с ними ничего общего и отказывается от переписки, а тем более от положенных при хорошем поведении свиданий (в год два кратких - на несколько часов, одно длительное - на сутки). Да и смертность в колонии - 20 человек в год. Это куда меньше, чем лет семь назад, когда смертники каждый день ждали исполнения приговора, постоянно пребывая в состоянии стресса, но все же...
Сказать, что живут пожизненники в невыносимых условиях, было бы неправильно. У них есть определенные права, гарантированные законом. Питание вполне приличное, готовятся даже диетические блюда. В тюрьме работает магазин. Достраивается новое здание, где в камерах с пластиковыми окнами и кондиционерами заключенные будут жить по двое, а не по четверо, как сейчас. Некоторые из них даже работают - шьют обувь, делают чучела и затейливые шахматные доски. Начальник ИК-25/6, подполковник внутренней службы Владимир Арапов рассказал, что колония пошла на эксперимент, создав для ПЛС-ников рабочие камеры. Конечно, есть в этом определенный риск, ведь местные умельцы любое орудие труда могут сделать орудием убийства. Но пока ничего подобного не наблюдалось. А так заключенные хотя бы частично окупают расходы налогоплательщиков на свое содержание. В год это ни много ни мало - 90 тыс. рублей. Включая зарплату сотрудников, которых здесь, учитывая особую опасность контингента, приходится по одному на два с половиной зэка.
«Черный дельфин»
В 1996 г., когда в России был объявлен мораторий на смертную казнь, здесь решили содержать тех, кто приговорен к «вышке». Причем соль-илецкая колония стала самым крупным из шести подобных учреждений страны - здесь обитают 650 приговоренных к смертной казни и к пожизненному заключению.
Чудо в одном экземпляре
Я СКАЗАЛ, чудес не бывает? Одно чудо здесь все же случилось. Полтора года назад «Черный дельфин» выпустил из своих объятий пожизненника Николая Ослина, дважды избежавшего смертной казни. Из своих 52 лет он отсидел 33 года. Кто же «автор» чуда? Закон! Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ», вышедший в 2003 г., исключил квалифицирующий признак неоднократности преступлений. И выяснилось, что убийца Ослин, согласно новому закону, уже давно отсидел свое. Выйдя на волю, он чувствовал себя настолько неуверенно, что сотрудникам колонии пришлось проводить его до границы Оренбуржья. Дальше Ослину путь лежал в Тюменскую область, где его никто не ждал. Говорят, теперь он снова дома - то есть на зоне. Может быть, так оно и лучше. Для всех.
Некоторые пожизненные зэки ИК-25/6
САЛАУДИН Темирбулатов, кличка «Тракторист» - чеченский полевой командир, лично казнивший российских солдат. Поступив в колонию, жаловался на незнание русского языка и туберкулез. Русскому выучили, туберкулез вылечили.
Сергей Шипилов - бывший мастер ПТУ, осужденный за изнасилование. В Вельской колонии, будучи расконвоированным и работая на ассенизационной машине, убил двенадцать женщин. О нем снят документальный фильм «Адская бочка».
Зубайру Муртузалиев - бывший подполковник милиции из Дагестана. Осужден как организатор покушения на мэра Махачкалы, в результате которого погибли 18 человек.
Не исключено, что в Соль-Илецк привезут Нурпашу Кулаева - недавно приговоренного к пожизненному заключению единственного уцелевшего участника захвата школы в Беслане.