На XVIII фестиваль «Литература и кино» в Гатчину Андрей ХАРИТОНОВ приехал представлять новую картину Игоря Черницкого «Подпоручикъ Ромашов» по мотивам «Поединка» Александра Куприна, которая и завоевала главный приз. Харитонов сыграл в картине одного из своих любимых киноперсонажей – Василия Назанского. Хотя, пожалуй, Игоря Туробоева из «Жизни Клима Самгина» он любит немного больше. Злодеи – его конёк.
- Андрей Игоревич, почему вам так нравится быть «плохим парнем»?
– Бог с вами! Какой я парень, я уже давно – дедушка по возрасту. А Назанский и Туробоев – знаковые персонажи для русской литературы, так же как и Печорин. Благодарен Игорю Черницкому и покойному Виктору Абросимовичу Титову за эти роли. Люблю играть злодеев, потому что они правдивы. Положительный персонаж, как правило, высосан из пальца, а Туробоев и Назанский сделаны так, что ими можно гордиться. Ведь это большое счастье, когда ты сам думаешь теми же мыслями, что и твой герой. Только ты молчишь, дабы кого-то не обидеть, а он говорит. Я этими ролями полностью высказался, под каждым их словом готов подписаться. Если бы был жив Андрей Алексеевич Попов, сыгравший Назанского в экранизации «Поединка» 1957 года, мне было бы не стыдно показать ему свою работу. Роль небольшая, но любой русскоязычный артист, имеющий минимальную культуру, мечтает её прожить.
– А роль Овода вам не настолько дорога?
– Ха, мне было 20 лет, а сейчас, извините, 53. Роли такого порядка, как Артур Бёртон, больше не делаются. Мне безумно повезло, что я застал тот период в стране, когда кино было наиважнейшим из искусств и к нему относились как к искусству, а не как к способу зарабатывания денег. Каждая уборщица на киностудии считала, что она работает в кино. Но те времена прошли.
– По каким ролям вас узнают сейчас?
– Постоянно подходят молоденькие девушки и обращаются: «Денис Евгеньевич, можно с вами сфотографироваться?» Они запомнили меня по сериалу «Обручальное кольцо», в котором в трёх сезонах я сыграл адвоката Дениса Колесникова. Когда я им говорю, что вообще-то в жизни меня зовут Андрей Харитонов, они страшно удивляются. «Да ладно, мы-то знаем, что вы на самом деле Денис Евгеньевич». Спасибо, что хоть так помнят. Кстати, я очень люблю эту роль.
– И вам не претит сниматься в «мыле»?
–Мне совершенно всё равно – сериал, сцена или полный метр. Халтурить можно везде, а можно – не халтурить. Это зависит от внутренней нравственности. Съёмки в «Обручальном кольце» я совмещал с четырьмя антрепризами, причём все спектакли в разных городах – от Мурманска до Владивостока. Один из них – «Заложники любви» – уже 12 лет даём. Таким образом, за год у меня было 250 рабочих дней – я очень устал.
– Но был период, когда вы надолго пропадали с экрана...
–Да когда ж это я надолго пропадал?! Начнём с того, что я никогда много не снимался, а в 90-е и само кино исчезло как таковое. Произошли революции, надо было зарабатывать деньги, пару лет трудился на телике. К тому же в то время я снимал свою картину «Жажда страсти» с моей любимейшей актрисой Анастасией Вертинской. На это тоже ушло два года, год снимали, ещё год – тяжело переживали успех. Возникло ощущение, что надо заканчивать карьеру. Потом пошли телешедевры: «Романовы. Венценосная семья», «Марш Турецкого», «Инструктор», «На углу у Патриарших», «Грехи отцов», «Рысак», «Молодой волкодав»...
– Вас считают самым красивым русским актёром с европейской внешностью после Олега Стриженова, его звали в Голливуд, он отказался. А вас пытались переманить?
–Не знаю по поводу Олега Стриженова, но Аллу Ларионову, Татьяну Самойлову, Людмилу Чурсину действительно звали, но их просто не пустили, их и спрашивать никто не стал – согласны или нет. Меня не звали. Я снимался в Болгарии по случаю – в тот момент просто оказался в турне по поводу премьеры «Овода». Ну меня и решили заснять. По поводу идеала – лично я сам себе сейчас нравлюсь гораздо больше, нежели 30 лет назад, когда играл Артура. В то время я сам себя категорически не устраивал. А сегодня стандарты мужской красоты уж точно иные – это лысый парень с перебитым носом. Такая потребность времени.
– Режиссёр «Овода» Николай Мащенко в своё время задумал снять три фильма про великих бунтарей – Корчагина, Овода и Спартака. Почему он так и не снял Спартака?
–Очевидно, к тому моменту изменились времена. К 90-м, видимо, это потеряло некий смысл. Мы свою русскую классику сыграть как следует не можем, чего ж замахиваться туда! С другой стороны, Николай Павлович переключился на украинских исторических героев, снял фильм про Богдана Хмельницкого. Ну какой тут Спартак?! Время сжато, каждые пять лет всё изменяется, 15 лет назад мы не представляли, что такое Интернет!