«Анора» получила золото в Каннах

«Золотую пальмовую ветвь» 77‑го Каннского фестиваля получила «Анора» Шона Бейкера. В этой американской трагикомедии нет и намёка на заумное «иное кино», которое так любят привечать европейцы в пику «прямолинейному» Голливуду. А ещё в ней множество российских мотивов и актёров, включая Юру Борисова и Алексея Серебрякова.

Инфантильный сын русского олигарха Ваня (Марк Эйдельштейн) прожигает родительские тугрики в ночных клубах Нью-Йорка, где знакомится с молодой стриптизёршей Анорой (Майки Мэдисон). Ване мало приватного танца от новой подружки, ему подавай нежные слова на ушко на родном языке. А у Аноры бабушка – узбечка, ей это раз плюнуть. И Ваню понесло: он делает подруге предложение, дарит кольцо с четырёхкаратным брюликом и погружается в пучину чувственных радостей. Вот только его родители (Алексей Серебряков и Дарья Екамасова), получив приглашение на свадьбу, срочно прыгают в бизнесджет, чтобы надрать отпрыску уши.

Прелесть «Аноры» как очередной интерпретации «Золушки» – в искусно созданном угаре. Казалось бы, какая может быть история любви, если она началась с секса за деньги? Но пёстрый монтаж счастливых лиц и обнажённых тел пробирает до мурашек, когда зритель начинает верить – в этой жизни возможно всё. В том числе и старомодный финал, где один удачно встреченный мужчина может решить все проблемы. А усталая и сдержанная 23‑летняя героиня, которой поначалу обнажить тело гораздо проще, чем душу, превращается в романтически настроенную болтушку.

Режиссёр Шон Бейкер любит непросто устроенных асоциальных типов с россыпями в душе. Например, его «Красная ракета» повествует о судьбе порноактёра. Эта картина Бейкера в 2021 г. соперничала в Каннах с «Купе №6» Юхо Куосманена, и, видимо, тогда режиссёр оценил талант сыгравшего в «Купе» Юры Борисова. Борисов в «Аноре» верен своей манере передать крупного помола русскую душу в манере Данилы Багрова: «Да ладно, чё ты». Родители юного Вани поручают борисовскому герою Игорю выяснить подноготную потенциальной невесты, а заодно и усмирить её. Но он подходит к заданию с душой, а не как человек-функция, которая просто обменивает своё время на деньги.

Энергии лирической истории хватает «Аноре» минут на 20–25. А дальше балкон перекладывается на плечи атланта: угрюмый и зажатый гопник с Брайтон-Бич, живущий с бабушкой и служащий шестёркой при полулегальном русском бизнесе, раскрывается в противостоянии с пошедшей вразнос стриптизёршей. Впрочем, ничего принципиально нового в таком повороте сюжета тоже нет, а Данила Багров поступал бы точно так же.

В России «Анору» не слишком заметили. Лет десять назад говорили бы об очередном успехе отечественного кино, пусть и снятого американцем на американские деньги. А сегодня критики несколько озадачены: если много говорить о «русской победе» в Каннах, то как совместить это с дискурсом об «отмене русской культуры» на Западе? И ладно бы все россияне были показаны в «Аноре» негодяями. Как раз наоборот. Раскованная и откровенная картина Бейкера рассчитана на эмоциональное восприятие и построена на обаянии двух противоположных героев.

Бейкер традиционно снимает социалистическое по духу кино, где разные маргиналы уже в силу своего скромного финансового положения морально превосходят любого успешного буржуя. В «Аноре» полно колоритных русских, армян или узбеков, которые пьют водку, прикладывают к ушибам пельмени и готовы ради ближнего на всё. Когда поверившая в чувства капризного сына олигарха стриптизёрша под музыку группы «Тату» мечется от ресторана «Татьяна» до магазина соболиных шуб, это вроде бы не столько наивно, сколько глупо. Но сказки о невероятной любви работают безотказно. И не только для зрителей: глава каннского жюри Грета Гервиг, как и Бейкер, работает в жанре инди- кинематографа, и ей энергия «Аноры» куда милее тяжеловесных экспериментов интеллектуалов вроде Микеланджело Антониони.

До зрителя доводится нехитрая, но обнадёживающая мысль: все богачи, даже самые симпатичные из них, – эгоистичные аморальные уроды, а небогатые и работящие люди (пусть и занимающиеся в жизни не пойми чем) обладают прочным этическим кодексом.

Впрочем, рассказывая неуклюжую лав- стори с точки зрения доверчивой Аноры, режиссёр Бейкер будто не до конца ей доверяет. Она у него то недалёкая секс-работница, то борющаяся за свою любовь бунтарка. Как следствие, зритель не вполне доверяет самому Бейкеру, который пытается угодить всем категориям зрителей, разбавляя цельность персонажей и правдоподобие всей истории. Оказалось, для «Золотой пальмовой ветви» это самое то.