Режиссёр Жора Крыжовников порвал рейтинги сериалом «Слово пацана. Кровь на асфальте». Критики спорят, почему именно эта картина о «казанском феномене» конца 1980-х попала в нерв общественного интереса. Некоторые чиновники по привычке требуют его запретить и возбудить дела за романтизацию уличных банд и пацанского мировоззрения. 8-серийный фильм они как минимум не досмотрели: романтики здесь хватает на пару-тройку эпизодов. А дальше начинается такое развенчание, что авторы уже хотят переснять финал, который должен был выйти 21 декабря. Ведь на такой волне популярности грех не снять продолжение.
Запах улицы
Когда впервые слышишь название картины, кажется, что это какая-то пародия. «Слово пацана. Кровь на асфальте» звучит как «Пот лица. Горбун под прессом». Тем более действие происходит зимой и асфальт почти не виден. Но всё вполне серьёзно: создатели вдохновлялись документальными материалами о деятельности казанских банд, в фильме звучат их реальные названия: «Тяп-ляп», «Жилка», «Хади Такташ». Казань не создала что-то принципиально новое, а молодёжь в те времена закаляла друг друга велосипедными цепями по всему Союзу. Почему про казанских пацанов известно всем, а про ярославских нет? Да кто ж теперь разберётся! Важно, что показанная в фильме подростковая дилемма возникала от Калининграда до Находки.
14-летний школьник Андрей (Леон Кемстач) растёт без отца, с матерью и сестрёнкой. Он хорошо учится и ходит в музыкалку, хотя в бедной семье нет пианино и мальчик занимается на нарисованных клавишах. То есть живёт внутренней жизнью, которая неизбежно должна столкнуться с реальностью в виде дворовых пацанов: «Деньги есть? А если найду? Ну-ка подпрыгни». И надо же такому случиться, что ему поручают подтянуть по английскому Марата (Рузиль Минекаев), одного из его обидчиков. Ребята сходятся. Кто кого подтягивает, ещё вопрос: вскоре Андрей в своём «интеллигентском» драповом пальто и кроличьей шапке ворует из магазина модную кепку. Марат даёт расклад по пацанской этике и геополитике банд – и вот уже Андрей стоит перед участниками местной группировки «Универсам»: «Надоело быть чушпаном. Хочу быть с пацанами».
Такая же дилемма у правильной девочки Айгуль (Анна Пересильд). Она в свои 14 лет уже заметная на районе красотка, и её пугают навязчивые ухажёры за рулём «восьмёрок». Поэтому ей спокойнее хотя бы для прикрытия принять ухаживания влюбчивого сверстника Марата, чтобы гордо ходить по улице: «Отстаньте, я с «универсамовскими». И ухажёры действительно сворачивают лыжи в другом направлении. Но даже имеющие поддержку улицы пацаны больше всего на свете боятся быть «отшитыми» из коллектива. А подвергнуться остракизму не так уже сложно: струсил, наврал, пообщался с ментами.
Впрочем, называть «Универсам» бандой – это большой аванс. Никакой организованной криминальной деятельности они не ведут: не грабят квартиры, не держат бордели, не торгуют наркотиками. У них до поры вообще нет коммерческой составляющей, хотя формально коноводит всем уголовник Кащей (Никита Кологривый). Пацанское дело в том, чтобы следить за «порядком» на «своей» территории и поддерживать форму. Побили кого-то из пацанов в соседнем районе? Надо всем пойти разобраться! Когда мама Андрея проигрывает в напёрстки все деньги и зимнюю шапку (в советской провинции это катастрофа, новую не купить), пацаны срывают шапку со своей же учительницы и «возвращают» маме с видом робин гудов. Собственно, на этом дворовая романтика в фильме почти заканчивается. А история с шапкой ещё обернётся античной трагедией.
Драйва в картине прибавляется, когда после службы в Афганистане возвращается местный авторитет и брат Марата Вова Адидас (Иван Янковский). Он уже уловил, что в стране скоро всё радикально поменяется, и хочет «делать бизнес»: пытается открыть видеосалон и получать деньги с водителей за проезд по «своей» дороге. Адидас красиво перехватывает лидерство у Кащея: мол, мы улица, нам арестантские дела неинтересны. Именно на этих сериях рейтинги «Слова пацана» пробивают потолок, и всем кажется, что дальше нас ждёт героическая история «подъёма» «универсамовской» братвы в духе «Однажды в Америке» или «Бригады». Но фильм Крыжовникова совершенно на них не похож.
Запретить нельзя продолжить
Саша Белый, главный герой «Бригады», тоже возвращается в 1980-е домой после службы в армии и волею судьбы становится авторитетом. Саша с друзьями переживают множество опасных приключений, и, хотя кончается для них всё неважно, зритель по ходу действия совершенно не чувствует, что парни обречены. В их игре можно, конечно, схватить пулю, а можно и депутатом избраться или в Майами вести роскошную жизнь – тут как фишка ляжет. И сколько бы ни пугали нас «беспределом» 1990-х, большая часть известных авторитетов эпохи либо своей смертью умерли, либо до сих пор живут где-то в тепле. В тюрьме сидят единицы.
Но герои «Слова пацана» обречены с самого начала. Хотя атмосфера фильма беременна переменами, ничего хорошего они «универсамовским» пацанам не сулят. Даже в Москве ветераны движения рассказывают, что прожили все 1990-е, ни разу не выстрелив в человека. А «стрелка» между бандами, которую в кино автоматически превращают в мясорубку, – это чаще всего попытка мирно договориться и «разойтись краями». Но в «Слове пацана» в банды загнано чуть ли не всё мужское население Казани. И как им разойтись краями, если плотность нереальная: одна братва – вокруг универсама, другая – вокруг Дома быта, третья – у железнодорожного разъезда? В Москве или Питере во дворах тоже сидели приставучие мерзкие гопники, но вряд ли они могли кому-то создать невыносимые условия для жизни, когда ты либо в их ряды, либо в петлю. В «Слове пацана» это именно так.
Главная драма сериала, когда пацаны из Дома быта решили разбомбить «универсамовский» видеосалон и вместе с аппаратурой прихватили с собой Айгуль. Насиловать чужих девчонок не по-пацански, но с Айгуль именно это и происходит, хотя «домбытовские» сразу же жестоко отшивают насильника. Но отверженной становится и сама жертва. Родители с ней грубы в духе «сама напросилась», подруги создают зону отчуждения, от Марата требуют от «порченой» отказаться, если хочет оставаться в коллективе. Все эти пещерные реакции абсолютно зоновской природы, хотя их носители, скорее всего, в неволе не маялись и считаются приличными людьми. Последний удар Айгуль наносит мать: выливает в унитаз несъеденный дочерью суп, словно он теперь «зафоршмачен» и не может вернуться в общую кастрюлю. Будь Айгуль постарше, могла бы уехать куда глаза глядят и начать новую жизнь. А в этой системе ребёнок нашёл единственный выход – в окно.
Потенциально спасать её должны были социальные службы и полиция. Но куда там! Аутентичен майор Ильдар (Антон Васильев), которого раскрываемость волнует больше людей. Андеграунд олицетворяет молодая участковая Ирина (Анастасия Красовская) – тургеневская девушка, которая на досуге тусит с музыкантами и пытается побороться за душу стремительно черствеющего пацана Андрея. Но она же сама погоны носит, какой из неё самостоятельный игрок!
Альтернативой мог бы стать комсомольский отряд, куда охотно принимают отшитых пацанов. Но в их красных повязках романтики ещё меньше «улицы». Они устраивают переходящие в оргии пьянки под пение «Интернационала». У них целые подпольные цеха по производству дефицитных джинсов – не чета пацанскому видеосалону на квартире, где во время просмотра эротического фильма зрители строем выходят в туалет снять напряжение. Пройдёт ещё пара лет, и все эти персонажи сплетутся в клубок змеюк, грызущихся за собственность и власть. Чтобы найти привлекательные черты в этой безвкусно одетой, жестокой, малограмотной публике, нужно сильно постараться.
Тем не менее после первых серий «Слова пацана» подростки в Татарстане соорудили кучу каналов по мотивам фильма и даже устроили массовую перестрелку снежками. И хотя в результате никто не пострадал, видеозапись «конфликта» изучала местная полиция, начались профилактические беседы с участниками «побоища» и их родителями. На уровне первых лиц республики зазвучали такие речи: «Наш парламент должен донести до руководства страны, что такие фильмы не соответствуют той политике, которую мы преследуем». Начались сбор подписей за запрет, требования проверок и экспертиз. К тому моменту едва показали половину сериала.
Но было бы странно ждать от снятой на окологосударственные деньги картины «оправдания казанского феномена». Две последние серии – полный мрак для романтически настроенного пацана. Причём восьмой эпизод появился в Сети в демоверсии до официальной премьеры. И создатели уже заявили, что хотят его переснять. Их тоже можно понять на фоне слухов о старте съёмок второго сезона. Они на такую популярность явно не рассчитывали, и теперь кое-кого из гибнущих в концовке персонажей, возможно, стоит «оживить».