Владимир Меньшов был поздним ребёнком советской культуры

Горестный вздох по уходу Владимира Меньшова неизбежен. ПОТОМУ что он – наш любимец. На радость нам созданный «положительный герой». Кому нам? Да ладно, нам – советским людям, придуркам и недоумкам, отстроившим неимоверную страну с невероятной культурой.

Там и уродился Владимир Меньшов, ладный и складный парень, жизнелюб и остроумец. Вот что примечательно: Меньшов играл в кино, много и разнообразно, однако он не ассоциируется с тем или иным персонажем. Он вошёл в народную память именно как «Меньшов», со своей вмиг узнаваемой внешностью: великолепная постановка головы, сияющие светлые глаза, твёрдая линия рта. Русский советский? Конечно.

А перенести его в Голливуд 40–70-х да нацепить звезду шерифа – и туда вошёл бы без зазора. Американцы-то потенциального «своего» почуяли безошибочно, присуждая «Оскара» за «Москва слезам не верит».

Если представить себе эдакую воображаемую «Энциклопедию человеческих свойств», то фотографией Владимира Меньшова я бы иллюстрировала понятие «цельность». Именно – «цельность». В основе творческой личности и характера Меньшова словно лежала и держала все его проявления некая строгая кристаллическая решётка. Никаких метаний, перевоплощений и переобуваний в воздухе – кристалл. Меньшов внушал бесспорное доверие – то, чем обладал мало кто из реальных начальников. Располагал к себе людей – так он для них жил и работал, люди что, разве не чувствуют это мгновенно? Он был такой поздний ребёнок советской культуры, ищущий опоры в её живых ещё частях.

Подробнее читайте в свежем номере «Аргументов недели».