Есть у меня одна теория, что голливудцы в какой-то момент решили, что чем длиннее фильм, тем он лучше. Расчет, думаю, идет на то, что любой критик засыпает вскоре после начала фильма, просыпается на титрах, и так как ему слишком стыдно в этом признаться, а фильмов по работе смотреть надо много, незамедлительно говорит, что фильм гениален.
На этом выезжает довольно много фильмов. Но и с этой формулой можно поиграться – например, можно понапихать в фильм несколько сюжетных линий, в принципе ничем не связанных кроме банальнейших идей, использовать в каждом сюжете одних и тех же актеров, периодически восклицающих «Ну откуда, откуда я могу это знать!! Я же здесь впервые!!» под крайне многозначительную музыку, и завершить всё это беглым упоминанием о каком-нибудь русском писателе, чтобы все знали, что режиссеры и продюсеры данного шедевра не просто так деньги делают, они еще и буквы разумеют, и уважения посему крайне достойны.
Это было краткое описание фильма «Облачный атлас».
Сказать, что это плохой фильм – это не сказать ничего. Это хуже, чем обычный плохой фильм, потому что посмотрев какой-нибудь очередной боевик, мы понимаем – ну, взорвалось что-то, ну, тупо, ну, теперь можно домой борщ есть. Даже приятно иногда отдохнуть головой. «Атлас» же претендует на некую глубину мысли, сюжета, истории, сценария, образов в конце концов – которой здесь нет и в помине, но зато есть такое неисчислимое количество ненужных деталей и витиеватостей, что зритель невольно начинает задумываться – «Ну, тут же так много информации. Она же должна что-то значить, иначе – зачем бы она тут была.» А вот и не должна. И не значит.
Справедливости ради стоит заметить, что фильм основан на книге c одноименным названием, и сказать, насколько близко фильм отражает 544 страницы книги я не могу. По объему – так уж точно отражает. Вот что я могу сказать с точностью, так это то, что отмазки вроде «Там всё понятнее, если прочитать книгу», говорят мне лишь об одном – фильм как произведение, нет, не искусства конечно, но как кинематографическое произведение – не удался. Если нужны вспомогательные материалы – кинопроизведение не состоялось.
В конце концов – «Солярис» совешенно не обязательно читать, чтобы понять одноименный фильм...
В «Атласе» совершенно не переплетаются шесть сюжетов – страдающий из-за жестокости рабовладельческого строя в 1849-м году Адам Юинг; молодой композитор гомосексуалист в Англии в 1936-м году; разоблачающая всех подряд журналистка в Сан-Франциско в 1976-м; талантливый пожилой издатель с тяжелой судьбой в Англии в 2012-м; официантка-клон, пойманная во время борьбы за равноправие клонов, людей и вообще всех вокруг в Новом Сеуле в 2144-м; и на лицо ужасный, но добрый внутри Том Хэнкс, то есть Закри, страдающий от сильных галлюцинаций, во время которых он видит дьявола, живущий на пост-апокалиптической земле в 2321-м году.
Вероятно создатели фильма хотели, чтобы зрители были искренне удивлены тем, как все эти истории между собой связаны – однако настолько забыли их связать, что удивляться не получается. В каждой истории в какой-то мере фигурирует название «Облачный атлас», периодически герои чувствуют легкое дежа-вю и впадают от него в томный и многозначительный ступор, а уж для совсем непонятливых и каким-то образом доживших до конца этого шедевра людей все главные идеи высказаны в лоб, медленно и по слогам плачущей девушкой. И если в этот момент, на словах «От рождения до смерти мы связаны с другими. Прошлым...и настоящим. И каждый наш проступок, как и каждое доброе дело, рождает наше будущее.» вы внезапно не ощущаете нахлынувший на вас с экрана смысл жизни, вселенной, бытия и неоспоримой гениальности Голливуда – то черствый вы человек, и не умный, и не понять вам тонких американских душ, и идите вы обратно к своему Достоевскому и сидите с ним, молча в тряпочку.
Конечно, нельзя сказать, что создатели фильма не старались. И актерский состав здесь на самом высоком уровне (Том Хэнкс, Халле Берри, Джим Броадбент, Хьюго Уивинг, Сюзан Сарандон и многие другие), и спецэффекты потрясающие и изредка даже завораживающие, от того еще более жаль, что всё это – и замечательная игра актеров, и высокобюджетные эффекты – теряются в полной бесмыссленности и бессвязности предложенных зрителю историй. И именно эта бессвязность заставляет четко ощущать продолжительность фильма – почти три часа – ведь даже когда одна из шести историй мимолетно затягивает и заинтересовывает зрителя – она быстро сменяется на следующую, еще на одну и еще – но самое ужасное здесь то, что все эти витиеватости, всё это прыгание от героя к герою, между веками – всё это сводится к одной идее, простой до детсадовской банальности, а именно – поступки имеют последствия, и всё в этой жизни связано. Идея, давно изжеванная и избитая, здесь представляется как нечто новое и неожиданное – без каких-либо на то оснований. В нее можно верить или не верить, так же, как можно верить или не верить в переселение душ и вечную любовь, но воспринимать ее как новшество, извиняйте, уже никак не получается. Всё это было, было не раз, и было сделано и преподнесено намного лучше – да взять хотя бы «И грянул гром» Бредбери и его раздавленную бабочку...
В течение всего фильма возникает ощущение, что создатели стремятся сами себе доказать глубину собственной мысли, не дотягивая не только до оригинальности, но и до элементарного уважения ко зрителю. В конце концов – это большое кино. Если вы не можете показать то, что хотите сказать – именно показать, так, чтобы зрителю было понятно, если все главные мысли в лоб говорятся с экрана слезными барышнями... то это не ваша форма самовыражения.
Я честно высидела все почти-три-часа этого кошмара, и сломалась уже почти в самом конце.
Как я упомянула раньше – в Голливуде стало почти обязательным и крайне модным последнее время упомянуть какого-нибудь умного русского дядечку, чтобы все сразу поняли – тут взялись за дело умные люди, читающие книжки в переводе. Не обошлось и без этого. Не думаю, что выдаю какие-либо секреты о конце фильма, но если боитесь – пропустите этот абзац.
Один из героев, томно сидя у окна, пережив коллосальные страдания, как и остальные главные герои, и поэтому претендующий лишь на часть нашей зрительской жалости, пишет в дневнике, пока любовь его жизни подходит и садится рядом, нежно глядя на его гениальнейшее из всех творений –
«Подобно Солженицыну томившемуся в Вермонте, я буду трудиться в изгнании. Но в отличие от Солженицына, я буду не один.»
Видимо, в поисках вдохновения и глубины в Википедии, до Натальи Дмитриевны создатели фильма все-таки не добрались.