Российское Министерство обороны – «терра инкогнито» для налогоплательщика. Какие решения принимаются внутри белоснежного здания на Арбатской площади? К чему готовят Российскую армию? Как идет реформа, о которой говорят уже два года? Официальной информации крайне мало. Но есть критерий, по которому профессионалы могут предсказать будущее армии любой страны мира, – это закупки военной техники и вооружений. Это, пожалуй, единственная область военного строительства, которую невозможно закамуфлировать красивыми речами и докладами. Исходя из анализа этих закупок, можно сделать вывод – Российская армия готовится к войне. Но с кем и где? На эти и другие вопросы «АН» отвечает первый вице-президент Академии геополитических проблем, капитан 1-го ранга Константин СИВКОВ.
Дан приказ ему на Запад
– В последние несколько лет Минобороны России с одобрения высшего военно-политического руководства страны резко поменяло военно-техническую политику. Наблюдается явный крен в закупке вооружений, средств связи и разведки, бронетехники и кораблей для ВМФ – то есть не оборонительных, а наступательных систем – у иностранных производителей. Никаких официальных заявлений, которые бы позволили объяснить эти изменения в строительстве российских Вооруженных сил (ВС), не сделано. Разговоры о том, что наш оборонно-промышленный комплекс не в состоянии производить современное оружие, не выдерживают никакой критики. Ни одна технически развитая страна, которая собирается обеспечивать свою безопасность, не станет опираться на иностранные системы вооружения. Это привязывает к экспортеру вооружения в военно-техническом оснащении. И обеспечить свою территориальную целостность в случае возникновения конфликта с этим экспортером или его союзниками армия не сможет.
– Некоторые отечественные типы военной техники действительно уступают зарубежным образцам. Когда наши КБ смогут создать новые типы вооружений, тогда и будем закупать в России…
– Руководящие документы и даже организационно-штатные структуры (ОШС) вооруженных сил любой армии мира можно изменить относительно быстро. В частности, для смены боевых документов, смены военной доктрины или военной концепции национальной безопасности необходимо максимум полтора-два года. Для изменения ОШС – 3–4 года. А вот для изменения системы вооружения нужны десятилетия и огромные средства. И направленность военно-технической политики определяет предназначение армии в целом на длительной срок. Для чего они создаются, от какого противника они будут защищать, с кем будут вести боевые действия? Анализ изменения военно-технической политики (ВТП) России дает основание сделать вывод о радикальном изменении направленности строительства ВС России, целей и задач их применения на достаточно длительную перспективу.
Аргументы цифр
Россия в ближайшие десять лет планирует потратить на госпрограмму вооружений для Минобороны 19 трлн. рублей. По словам министра обороны А. Сердюкова, это необходимый минимум. Однако структура расходования этих средств неизвестна. Сколько денег достанется отечественному ОПК, а сколько зарубежным «друзьям», министр обороны не уточняет.
«Мистраль»для Африки
– Какие изменения военно-технической политики вы отмечаете?
– Новая военно-техническая политика нашей страны – это переход на иностранные, точнее натовские, системы вооружения. Пока можно говорить о четырех направлениях закупок.
Первое – для ВМФ. Закупки четырех кораблей типа «Мистраль». Этот универсальный десантный корабль предназначен для высадки около 500 человек (несет от 6 до 16 вертолетов для высадки части десанта по воздуху) в удаленных районах морей и океанов. Где те удаленные районы, в которых Россия собирается проводить десантные операции, захватывать участки побережья? Ведь для решения задач защиты нашей страны от ударов с морских направлений нам нужны в первую очередь ударные и противолодочные силы, в частности авианесущие. Для решения частных задач по высадке тактических десантов в ближней морской зоне у нас есть десантные корабли отечественной разработки.
Что касается «Мистраля», то надо отметить, что возможности его по самообороне крайне ограничены – зенитный ракетный комплекс и два зенитных автомата. Без должного прикрытия другими силами флота он действовать не может.
Кроме того, для обеспечения высадки десанта в районе высадки должно быть завоевано господство в воздухе и на море. Сегодня ни один из флотов ВМФ России не располагает такими возможностями в удаленной зоне. Поэтому можно говорить лишь о том, что «Мистраль» может быть использован с чужим охранением и при завоевании господства в воздухе и на море силами флота других государств.
Следует отметить, что уже говорят о том, что планируется провести тендер на закупку корветов для ВМФ. Они придут на смену проекту 20380 (головной корабль «Стерегущий»). Уверен, что опять предпочтение будет отдано зарубежным фирмам.
Второе – проводится закупка иностранного стрелкового вооружения (снайперского и автоматического) – в первую очередь британского и германского с соответствующими боеприпасами, калибра 5,56 мм, которые у нас не производят.
Третье – объявлено о закупке тысячи итальянских бронемашин фирмы «Ивеко», которые по тактико-техническим характеристикам в наших климатических условиях значительно уступают отечественным бронемашинам «Тигр» и «Волк». Итальянские машины предназначены для действий в пустынных регионах. Для наших возможных театров военных действий (ТВД) они не подходят. Например, в северных регионах нашей страны «Ивеко» не способна даже банально завестись.
Четвертое – начинают закупать иностранные системы наблюдения и связи. Например, беспилотные летательные аппараты в Израиле. Даже Турция, которая значительно отстает в технологическом плане от России, отказывается от закупок беспилотников в Израиле и США и создает свой аппарат «Анка». Его технические характеристики пока уступают аналогам, но Анкара активно работает над его модернизацией.
Самое главное – все иностранные типы вооружений абсолютно не совместимы с российскими системами управления. «Мистраль» будет поставляться с французской электроникой – системами наблюдения, разведки, связи, управления. Обеспечить их совмещение с нашими системами управления будет технически весьма сложно, в силу того что принципы работы систем различны. В результате полноценное встраивание того же «Мистраля» в нашу систему автоматизированного управления корабельным соединением будет невозможно. Но зато эти корабли могут взаимодействовать с системами управления НАТО.
Такая же «начинка» будет и у бронемашин, у корветов, у беспилотников.
– А зачем нам системы вооружения, которые не совместимы с российскими?
– Анализируя направленность закупаемых вооружений, можно с уверенностью говорить, что руководство нашей страны больше интересуют ведение боевых действий на удаленных территориях и ТВД. и существенно меньше защита территории России. Это видно по тому, как сокращаются войска и силы, предназначенные для решения именно этой задачи, – в частности, основные силы Сухопутных войск, ВВС и ПВО, надводные и подводные силы флота. Между тем в российских военных руководящих документах ничего подобного нет.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в структуре российских ВС создается некий компонент, оснащенный иностранным вооружением, на иностранных транспортных средствах, с иностранными системами наблюдения и связи, который в техническом отношении будет полностью сопрягаем с системами управления и тылового технического обеспечения стран НАТО, в частности США. И несовместим с системами основной части Российской армии. А что это, как не ускоренно создаваемые экспедиционные силы, которые оснащаются по стандартам НАТО, вплоть до систем ведения разведки и предназначенные для действий в составе группировок войск НАТО под натовским командованием.
Нынешняя американская военная доктрина гласит, что надо воевать не самостоятельно, а опираясь на союзников. А разве есть кто-то в мире лучше русского солдата? Вот и послужим союзникам.
Пока еще российские десантники
– На базе каких видов и родов войск можно создавать экспедиционные силы?
– Уже несколько лет подразделения военнослужащих ВДВ – резерва Верховного главнокомандующего – направляются на стажировку в США и Германию. Причем не старшие офицеры, например для проработки вопросов для взаимодействия, для согласования принципов оперативного применения, а рядовой состав и младшие командиры. То есть те, кто не служил в Советской армии, не жил в то время. Их проще воспитывать в новом духе. Так что, скорее всего, основу экспедиционной военной компоненты составят специальные части ВДВ и некоторые подразделения морской пехоты, а также часть сил ВМФ, тыла, разведки, других обеспечивающих подразделений.
– Можно оценить численность этих сил?
– Если просто взять численность закупаемых машин фирмы «Ивеко» – то по экипажам это минимум 5 тысяч человек. То есть полноценная бригада. Сейчас во всех ВС РФ в настоящее время имеется 34 танковые и мотострелковые бригады. отстранение одной бригады от защиты территории России с передислокацией в отдаленные регионы – это серьезное ослабление нашей обороноспособности.
При этом не стоит забывать, что на каждого воюющего в тылу еще необходимо иметь 2–3 военнослужащих. Для ротации, для замены раненых и погибших. Плюс нужны подразделения тылового обеспечения, связи и так далее. Так, минимум надо 10–15 тысяч военнослужащих.
– Возможные театры военных действий с участием наших сил?
– Это районы, где НАТО и США необходимо закрепить военное присутствие и обеспечить безопасность своих экономических интересов. Афганистан, Ирак, Иран – в случае возникновения вооруженного конфликта. Страны Южной Америки, которые дрейфуют в политическом и экономическом плане от США. А также значительная часть африканского континента, та же Нигерия.
– Будет ли официально объявлено, что мы создаем экспедиционные войска в интересах НАТО и США?
– Я думаю, что в ближайшее время будет проводиться масштабная информационная кампания. Начнется она, вероятно, в конце зимы этого года или даже раньше. Цель – формирование общественного мнения о необходимости совместных действий с НАТО по борьбе с терроризмом.
– Это произойдет после выборов президента в 2012 году?
– Судя по темпам перевооружения, это может произойти в ближайшие два-три года. Но первые шаги по втягиванию России в войну в Афганистане могут произойти уже до конца текущего года.