В кабинет входит бабушка со своим девятилетним внуком и начинает рассказывать о своей беде.
– ВРАЧИ говорят, что энурез моего внука связан с психологическими проблемами.
(Энурез – это непроизвольное мочеиспускание у детей старше трех лет. Иногда он бывает обусловлен урологическим заболеванием и поражением спинного мозга. Но этих заболеваний у моего пациента врачи не обнаружили. Так что вся надежда на психологов. – Прим. Рамиля Гарифуллина.)
– Он, спит так крепко, что не может проснуться, когда хочет в туалет?
– Спит как убитый. Ничего не слышит. Папа ему купил аппарат, подающий сигнал при увлажнении постельного белья. Бесполезно. Не слышит.
(Обращаюсь к мальчику.)
– Не слышишь?
– Слышу, но ничего не могу поделать.
– Что-нибудь еще тебя беспокоит, кроме этой «ночной рыбалки»?
– А что еще может беспокоить?
(Улыбается от слов «ночная рыбалка». Но, увидев эту улыбку, я подумал, что мальчику нравится сам процесс хождения по-маленькому в постель. Необходимо отметить, что контроль за мочеиспусканием зависит от уровня нервно-мышечного, эмоционального и интеллектуального развития ребенка, воспитания опрятности.)
– Тебе нравится мочиться в постель, но не нравятся последствия и неудобства этого акта?
(Мальчик молчит и не оспаривает мою версию. По-видимому, я прав.)
(Опять вступает бабуля.)
– Какие последствия? Мы его не ругаем, потому что уже привыкли. И он привык. Он не стесняется. Но этим летом решили отправить его в лагерь. А как он там будет с такой проблемой?
(Вступает мальчик.)
– Я очень хочу увидеть море. Но боюсь этого позора. Как представлю себе утро…
– Значит, ты осознаешь, что мальчики в твоем возрасте должны уже стесняться «хождения» в постель? Или ты привык, что бабуля или мама постирает, и все шито-крыто?
– Конечно, мне стыдно. Я уже год сам стираю свое постельное белье. Но как представлю, что я проснулся в лагере – и такой позор…
(Версия о задержке интеллектуального развития отпала.)
– Давай искать «рыбака», который живет в тебе. Надо все о нем узнать.
– Я ведь этого «рыбака» сам пытался убрать, чтобы он ко мне не приходил. Все перепробовал – как-то даже не пил ни капли воды.
– Сколько не пил?
– Один день. И все равно нарыбачил. Ну откуда столько жидкости набирается, даже когда я не пью?
(Мальчик принял мою метафору «рыбак». Он как бы смотрит на этого «рыбака» со стороны и ничего с ним поделать не может. Для выздоровления же необходимо, чтобы этот «рыбак» превратился в часть души самого пациента, а не в нечто чужеродное, не во врага, который вредит.)
– Я вижу, что ты уже чувствуешь, что твой «рыбак» не болезнь, а нечто другое. Он просто приходит к тебе в гости.
– Да. Пусть больше не приходит.
– Давай оставим этого «рыбака» в покое. Ты уже много боролся с ним, как с другим существом. Толку все равно нет. Мы постараемся больше говорить о тебе, о твоей жизни, друзьях. А «рыбак» пусть занимается чем угодно. Будем анализировать твои мысли – все, что свободно приходит тебе в голову. Согласен?
– Конечно.
(Мальчик часто думает о родителях, которых в настоящее время нет рядом с ним. Он временно живет с бабулей. А родители зарабатывают деньги в столице на его обучение в спецшколе и на квартиру. Мальчик вроде бы принимает и понимает эти временные издержки жизни. Но в действительности переживает, терпит и, по-видимому, страдает, оставшись вдвоем с бабушкой в тесной комнатке общаги.)
– Сколько ты уже живешь с бабулей?
– Долго. Но родители заработают денег и скоро приедут. Или я поеду к ним.
– А друзей у тебя много?
– Мне хватает (улыбается).
– Среди них есть «рыбаки», как и ты?
– Я с ними говорить об этом не могу. А вдруг догадаются, что «хожу в постель».
– Это тайна. Но как ты считаешь, если бы у кого-нибудь из них была бы та же проблема, они бы поделились с тобой?
– Один мальчик, может быть, и поделился бы. Только я ему все равно не расскажу об этом.
(Мальчик постепенно раскрепостился, стал свободнее в своих высказываниях. Лишь после этого я осмелился попросить его рассказать о своем часто повторяющемся сновидении, которое к нему приходит, когда он мочится в постель.)
– Я во сне ищу туалет. Иду по какому-то коридору. Потом происходит что-то страшное, но не помню что. И никто помочь не может. А дальше мне становится легче, я оказываюсь в какой-то уютной светлой, свежей, розовой комнате (глаза мальчика озарились), в которой стоит унитаз. Но он необычный. Я таких никогда не видел.
– А какие унитазы ты видел?
– В общаге, где я жил с родителями, был ржавый и вонючий унитаз. Я, прежде чем к нему подойти, воздух в себя набирал. Фу! Страшный унитаз. Мне всегда казалось, что оттуда кто-нибудь руку вытащит и схватит меня.
– Дальше что во сне видел?
– Дальше? Сажусь, подхожу к этому унитазу и долго, долго писаю.
(Когда мой пациент произносил «долго», я почувствовал, что это мочеиспускание было для него неким расслаблением, свободой и умиротворением.)
– Потом я просыпаюсь…
– Что ты чувствуешь до и после сна?
– Во время сна мне легко, я счастлив. А просыпаюсь – и перед бабулей неудобно. Но я сейчас простыни сам стираю. Неприятно. Фу!
– Ругаешь себя за что?
– Говорю себе: «Ну вот, опять, опять!»
– Ты раздражаешься на свой организм или на себя?
– Не знаю.
(Мой пациент отвечает неуверенно. Возникла пауза.)
– Давай попробуем оставить твой организм в покое. Пусть твое тело само разбирается с собой. А где ты обычно спал?
– На родительской кровати возле окна, рядом с мамой.
(Далее я начал анализировать особенности приготовления ко сну моего пациента. Мальчик всегда спал в постели рядом с мамой на месте своего отца. Отец первый уехал в столицу на заработки, а через некоторое время к нему поехала и мать.)
– А чье это место возле мамы?
(Он смотрит на меня с недоумением. Но я продолжаю эту тему.)
– Постарайся осознать, что твое место находится в твоей кровати, в твоей постели. Когда-нибудь это место будет рядом с твоей супругой, когда женишься.
(Пациент внимательно слушает меня. В его взгляде напряжение.)
– Ты не согласен со мной? Пойми, если обе эти кровати – отца и матери – свободны, то все равно – это их законное супружеское ложе. А у тебя есть своя кровать. Именно она должна быть местом твоих снов, мечтаний и отдыха. Никому, даже детям, не дано право занимать чужие места, тем более кровати отца или матери. Ты не знал этого. Но с сегодняшнего дня ты возвращаешься в свою кровать.
– Вот родители приедут, тогда я перелягу.
– Нет. Сегодня бабуля возьмет чистое красивое белье и застелет тебе кровать. Ты туда ляжешь и будешь видеть хорошие сны.
(Далее пациент рассказывал об отношениях с матерью.)
– Мама меня никогда не понимает, никогда не догадывается о том, что я хочу. Она не любит меня.
– Это тебе так кажется?
– Может, и любит, но не так, как я хотел бы.
– Ты растешь, все время в развитии, все время разный, и она не успевает за тобой. Поэтому тебе кажется, что она тебя не любит.
Мой маленький пациент осознал, что каждый человек должен иметь свое собственное место для ночного уединения с самим с собой, где можно расслабиться и полностью отдохнуть, снять беспокойства и стрессы дня. Сновидение о поиске туалета было сном о поиске своего места уединения, где можно расслабиться и не бояться, что кто-то прогонит. Мальчик нашел это место.
Мы встретились через две недели. Пациент был более оживленным, горделивым, менее одиноким, несмотря на то что родители еще не приехали. Он все время желал что-то сказать, но сдерживал себя. Потом резко сказал: «А я с «рыбалкой» завязал, уже две недели «не рыбачу»!