Не могу со всею определённостью сказать, когда обнаружилась во мне эта склонность — не просто вспоминать то, что было, но как будто бы тосковать по этому былому, независимо от того, чем оно обернулось в моей судьбе: безмерным счастьем или невыносимым горем.
Парадокс ещё и в том, что даже горе это сквозь пелену лет воспринимается по-иному, не потому, что утихла боль, а по той причине, что неожиданно ценным представилась её сила и энергия.
Поэт говорил о «дивном страдании», в этих словах сквозит глубокая мысль, особенно применительно к прошедшему. В памяти всплывает не только утрата, но и острота чувств, которые её сопровождают, а ведь они и составляют основное содержание жизни. Опыт работы, странствий и увлечений тем и хорош, что заставлял страдать, напрягаться эмоционально и нравственно, короче, не прозябать.