Алексей ВОЛИН – известный журналист, редактор, политик, пиарщик. В настоящее время занимает пост заместителя министра связи и массовых коммуникаций РФ. В интервью «АН» он подробно описал ситуацию, которая сложилась на медиарынке, о том, какую функцию несут СМИ в настоящее время. И нужно ли нашей стране единое медиапространство.
– Алексей Константинович, самый первый вопрос, конечно - как вы оцениваете перспективы печатных СМИ? Сейчас много разговоров о якобы скорой гибели печатной отрасли. У вас, как представителя регулятора, наверное, есть свое особое мнение по этому поводу.
– Если говорить про перспективы печатной отрасли, то мы не считаем, что печать умрет, но при этом прекрасно понимаем, что возможности для ее развития сегодня в достаточной степени ограничены. Публика в значительной степени переходит к интернет-версиям, да и вообще меняется медиапотребление. Растет поколение, не привыкшее работать с большими форматами, которые, прежде всего, дает печать, а, если говорить про небольшие форматы, которыми славится ваша газета, это, собственно говоря, прообраз интернет-СМИ. Короткие тематические заметки, понятные, легко изложенные, с иллюстративным рядом. И сегодня молодежь воспринимает тот же самый формат, но только не на бумаге, а в интернет-версии.
Второе, что мы видим, – у нас сегодня нет печатного СМИ, которое бы не дублировало себя на интернет-сайте. Более того, мы понимаем, что есть два пути развития. Первый, на наш взгляд, чреватый большими опасностями, это когда сайт является полной копией бумажного СМИ. И это убивает или в значительной степени подрывает бумажную версию. И второй путь – когда происходит разделение версий, и интернет-версия не копирует печатную, потому что люди исходят из того, что «бумага» – это лонгрид, а Интернет – больше новостная лента с анимацией, с динамичными графиками, плюс возможности мультимедийности, которые дает система перекрестных ссылок.
При этом мы видим одну поразительную вещь, которая заключается в том, что все средства массовой информации научились работать в Интернете, и практически ни одно из них не научилось полноценно там зарабатывать. Основные деньги сегодня прессе приносит ее бумажная версия. Поэтому эту версию нужно холить, лелеять и беречь, что, конечно, не означает того, что не нужно пытаться лучше работать в Интернете. Мы вообще не являемся сторонниками идеи, что электронные версии вытеснят всё и вся, в том числе книги и журналы. Более того, мы считаем, что есть целый ряд вещей, которые точно будут жить на бумаге. Это несколько направлений. Прежде всего, «бумага» точно сохранит за собой премиальный сегмент, когда человек может получить эстетическое тактильное удовольствие от качества бумаги, качества картинки, красивого переплета. И второе – мы абсолютно уверены в том, что бумагу сохранит детский сегмент, поскольку для малышей особенно важны тактильные ощущения и нормальное восприятие действительности. Потому что если вы будете обучать ребенка читать на планшете с двух лет, то в четыре, сидя в автобусе, он будет пытаться расширить пальцами стекло, для того чтобы посмотреть, что за ним.
Конечно, все быстро меняется. Посмотрите, очень многие сегодня начинают играться в телевидение, поскольку производство телевизионного продукта крайне удешевилось. Если раньше, чтобы произвести такой продукт, вам нужны были телевизионная съемочная камера со штативом и монтажная (а камера со штативом и всем навесом, который на ней был, стоила 150 тысяч долларов, ну некоторые за 100 можно было купить, и монтажная – где-то от 30 до 50 тысяч долларов), то сегодня картинку куда лучшего качества можно получить проще и существенно дешевле. Теперь вам нужны видеокамера стоимостью 2–3 тысячи долларов, причем она уже оборудована стабилизатором, чтобы не дрожал, тренога и компьютер (около 2 тысяч долларов). В общем, то, что раньше стоило 150 тысяч, сегодня стоит около пяти. Появились возможности колоссального телевизионного производства, и сегодня каждый, по сути дела, уже может производить свой телевизионный канал.
Но есть другая проблема – отнюдь не все просится на телевизионную картинку. Например, нашу с вами беседу можно записать на видео, но не факт, что людям будет интересно смотреть и слушать нас вживую. Потому что когда это напечатано на бумаге или на том же сайте, всегда есть возможность выбрать наиболее интересные места, посмотреть по диагонали. Например, если проходит выступление губернатора, мэра или главы района, совершенно не обязательно транслировать его целиком, потому что телевидение должно показывать только живые реакции. Если в депутата бросили яблоко, или он постучал по трибуне башмаком, или жонглировал при этом ручками, папками, ел бумаги, глотал шпаги, – все это требует телевизионной картинки. А изложение доклада об успехах, которых достигла область, район или город за минувший квартал, год или даже десятилетие, требует совершенно другой подачи материала. Это не картинный материал.
При том, что предпочтения публики не меняются. Люди как смотрели основные телевизионные каналы, так и продолжают их смотреть. И ответ здесь совершенно понятен. Да, в Сети, можно найти массу всего самого разнообразного, включая контент, произведенный пользователем, но это непрофессиональный контент. Большой телевизионный канал тратит от 100 до 500 миллионов долларов в год на производство фильмов, сериалов, программ и передач. И это дорогие, качественные передачи, которые никогда не произведет «партизан» с индивидуальным смартфоном и монтажным устройством. Другое дело, когда пользовательский контент поднимается на пике популярности, когда пользователь смог снять то, что не смогла снять профессиональная камера. Например, упал челябинский метеорит. Его падение, конечно же, расходилось по Сети, потому что его засняли регистраторы в автомобилях, люди на мобильные телефоны и прочее. При этом мы отлично понимаем, что если бы падение челябинского метеорита заснял профессиональный оператор с хорошей телевизионной камерой, то его картинка точно побила бы конкурентов. Но поскольку профессионального оператора там не было, народ смотрит то, что сняли пользователи.
– Которые оказались в нужное время в нужном месте.
– Именно так! Что, собственно говоря, всегда и требуется от журналиста. Сегодня добровольных помощников журналистов развелось много. Это очень сильно обострило конкуренцию и стало одной из причин сокращения бумажных средств массовой информации. Многие уходят с рынка. У нас был длительный период, когда рос рекламный рынок, когда большое количество людей вкладывались в то, чтобы создать собственные СМИ, рассматривая их не как бизнес, а как хобби, утешение своих политических амбиций или желание сделать кому-то приятное. Сейчас вместе с шальными деньгами уходят «шальные» средства массовой информации. Это, на наш взгляд, достаточно позитивная тенденция. Потому что еще три года тому назад все наши экспертные оценки показывали, что количество СМИ в стране примерно вдвое превышает возможности существующего рекламного рынка. Эти издания рыночными способами не прокормить.
– Алексей Константинович, вы сказали, что ниша для печатных СМИ в любом случае остается, но недавно была принята концепция «Информационной безопасности России», и в ней 95%, если не больше, уделено все-таки именно электронным СМИ. И в этой связи возникает вопрос, насколько вообще государство будет поддерживать отрасль?
– Государство исходит из того, что тех проектов в медиасфере, которые не могут жить на собственные средства, по большому счету быть и не должно. Исключение составляют несколько нишевых вещей. Первое – издания для инвалидов, особенно для слепых, азбука Брайля. Это абсолютно некоммерческая история. Второе – детские издания. Мы исходим из того, что большинство подобных изданий абсолютно спокойно живут в рыночной нише. И неплохо там себя чувствуют. Если одно детское издание успешно, а другое нет, то проблема не в том, что этому неуспешному надо помочь. Мы вообще считаем, что таким изданиям помогать не надо. Помогать надо сильным и успешным.
– Так они и так сильные, без всяких ресурсов.
– А зачем нищету плодить? Если издание слабое, значит, оно не популярное. Мы возвращаемся к нашему тезису о том, что, если у вас нет трафика, нет аудитории, то, собственно говоря, все ваши проблемы проистекают от этого. Потому что у вас нет рекламодателя, вы не получаете деньги от подписки, от информационных заказов, а для всех этих вещей нужен трафик. Понятие «трафик» имеем в виду здесь в широком смысле, исходя из того, что в него включаются и те покупки, которые люди делают в киосках, если речь идет о важных СМИ. Нет трафика – нет влияния. Зачем помогать, какую вы задачу решаете? У нас, например, есть целый ряд литературных журналов. Старые заслуженные журналы. Они регулярно поднимают вопрос о том, что им надо помогать. Но при всем при этом посмотрите, сколько людей приходит на интернет-сайты этих журналов? У них не больше тысячи посетителей в месяц. Просто есть формат, который уходит. Литературный журнал был востребован, когда было мало книг, когда не хватало бумаги, чтобы их печатать. Это была возможность дебюта. Но сегодня любой человек, желающий издать книгу, в состоянии это сделать. Да, литературный журнал – это определенный профессиональный отсев, но таким отсевом сегодня занимаются и хорошо зарекомендовавшие себя издательства. Потому что редакционная коллегия в серьезном крупном издательстве по профессионализму ничем не уступает редколлегии старого журнала, а в чем-то даже его и превосходит. Поэтому тратить силы и средства, чтобы переломить объективную тенденцию на рынке, просто бессмысленно.
– Сейчас много говорится о том, что против России ведется информационная война. И сразу возникает вопрос о развитии единого информационного пространства в нашей стране, в том числе как средства борьбы за умы молодежи. Как вы видите работу в этом направлении?
– Во-первых, в России существует единое информационное пространство, которое можно формировать. Оно существует и при помощи федеральных телевизионных каналов, и благодаря сайтам всех изданий. Единое информационное пространство существует благодаря информационным агентствам, которые в последнее время очень сильно изменили свою модель распространения информации от B2B. Раньше была цепочка: информагентство – редакция – читатель. Сегодня все информационные агентства имеют свои информационные сайты и идут уже напрямую. То есть цепочка редакции, газеты, журнала или кого-то еще вроде радиостанции исчезла. Информационное агентство напрямую может взаимодействовать с читателем. Уже не говоря о том, что очень многое из того, что сегодня распространяется в социальных сетях, которые, кстати, тоже сформировали единое информационное пространство, является продукцией, произведенной профессиональными СМИ. То, что люди, прошу прощения за иностранный глагол, расшеривают, рассылают по соцсетям, публикуют и перепубликуют на стенах друг у друга, это же в значительной степени не то, что написали блогеры-единоличники, кустари. Это в том числе и материалы прежде всего профессиональных редакций. Поэтому у нас точно нет проблемы с созданием единого информационного пространства. Если под единым информационным пространством подразумевать некое однообразное идеологическое толкование, то это нам не нужно. Мы живем в свободной стране, где каждый гражданин имеет право на свою точку зрения. И мы не стремимся к некоей северокорейской модели, где все ходят, думают и выглядят одинаково. Мы верим в то, что граждане Российской Федерации как-нибудь разберутся сами, что к чему. Что касается вашего вопроса, какую роль в формировании мировоззрения молодежи могут сыграть традиционные СМИ, отвечу так: в возрасте от 3 до 10–12 лет через детские бумажные издания и книжки – да. От 12 до 18 лет – никакой роли, потому что молодежь их уже не смотрит и не читает.
– Недавно «Аргументы недели» совместно с Ассоциацией Распространителей Печатной Продукции (АРПП) провела исследования, где выявила корреляцию количества киосков, (т. е. обеспеченностьпрессой населения),и явки на выборах в регионах. Как вы считаете, дистрибуция печатной прессы должна поддерживаться государством, или же в скором времени останутся только традиционная подписка и электронные версии?
– Начнем с исследования, на которое вы ссылаетесь. У нас вообще очень любят сегодня, чтобы поддержать свои бизнес-интересы, сослаться на серьезную критическую значимость и подгоняют одно под другое. В народе это называется «тянуть муди к бороде», и исследования связи количества киосков с явкой на выборы – это попытка примерно из этой же самой серии. Но, в любом случае, сохранение киосковой сети крайне важно для общего информационного и культурного ландшафта Российской Федерации. Киосковая сеть и так достаточно ценна. И наше министерство уже больше трех лет назад опубликовало приказ с рекомендациями по плотности киосковой сети, которая должна быть в регионах. Более того, мы ежегодно проводим исследования как раз вместе с АРПП и вывешиваем это у себя на сайте. Причем мы сейчас вместе с ними стали проводить два исследования: первое – это рейтинг регионов по количеству киосков на душу населения и второй – это рейтинг благоприятствования глав регионов, субъектов Федерации, развитию печатных СМИ и системе дистрибуции и распространения. Достаточно эффективное воздействие на губернаторов, хотя часто проблема кроется даже не столько в губернаторах, сколько в мэрах. Есть регионы, которые уделяют этому вопросу очень большое внимание. В лидерах у нас Воронеж и Липецк. И опыт как раз очень многих регионов показывает нам, что сложности киосков – это не только проблемы распространения газет и журналов. Потому что там, где у вас есть хорошо развитая киосковая сеть и стоят не вот эти маленькие будочки, а большие современные павильоны с хорошим помещением, эти киоски превращаются одновременно еще и в центры продажи книг. Так как у нас в стране сильно сокращается количество книжных магазинов, большие павильоны прессы позволяют компенсировать выпадение книжных магазинов как раз за счет того, что достаточно большое количество популярных книжек можно распространять там. Что и происходит. Поэтому мы считаем, что киосковая сеть будет сохраняться, более того, она эффективнее, чем подписка, потому что тут всегда существует проблема поздней доставки или даже недопоставки, а при киосковой рознице такой проблемы нет. Плюс, конечно же, будет распространяться и электронный вариант. И опять-таки мы четко понимаем, что у нас год от года будут сокращаться и подписные тиражи, и продажи в киосках, но будет увеличиваться количество пользователей, которые будут читать газету или журнал в электронном виде.
– Вы упомянули Воронеж и Липецк. В конце прошлого года мне довелось по приглашению хорошо вам знакомой Валентины Ефимовны Полуказаковой, главы липецкой «Роспечати», побывать в гостях на фестивале «Читающий Липецк» и посетить ее предприятие и павильоны. Вы, безусловно, правы, там продаются и газеты, и книги, и сопутствующие товары. Но в любом случае во время нашего общения как там, так и в Москве, и она, и ее коллеги говорили, что сейчас без поддержки со стороны местных и федеральных властей киосковым сетям очень тяжело выжить. И все же знают, что в Воронеже или, например, в Липецке, практически номинальная арендная плата за землю для коисковых сетей.
– Нулевая ставка.
В Воронеже нулевая, в Липецке тоже очень небольшая. И, отдавая должное этим регионам, в других регионах зачастую приказ Минкомсвязи не выполняется так, как хотелось бы. Как вы считаете, что-то нужно с этим делать? Может быть, облечь это в рамки федерального закона, как сейчас предлагают издатели, либо это все-таки должно оставаться на совести регионов?
– Что-то должно оставаться на совести регионов, и на эту совесть можно воздействовать со стороны самих СМИ. Потому что средства массовой информации у нас в очень странном положении. С одной стороны, они формируют общественное мнение, одновременно с этим умеют активно принимать заказы на обеспечение лоббистских услуг от тех или иных заказчиков, а с другой, они оказываются не в состоянии сформировать необходимое им самим общественное мнение и выступить лоббистами своих собственных интересов. Хотя мы прекрасно понимаем, что СМИ точно в состоянии при желании провести воспитательную работу в отношении мэров и глав местных районных администраций, чтобы те обратили достаточное внимание на киосковую сеть. Поэтому сидеть, ничего не делая, надеясь, что президент Российской Федерации или правительство России за них решит их проблему, это тупиковый путь для издателей. Наверное, руководителям СМИ и главным редакторам пора начать что-то делать самим.
– Ваш ответ сразу можно в заголовок интервью поставить. Теперь немного сменим тему – какое ваше мнение о перспективах развития телерадиовещания в стране? Как известно, к 2018 году поставлена задача по переводу всей страны на цифровое вещание и создание в регионах в том числе широкополосного доступа в Интернет даже в самых отдаленных уголках страны, как сказал Владимир Путин. Какая работа в этом направлении ведется и будут ли достигнуты поставленные цели к 2018 году?
– Мне странна сама по себе формулировка вопроса: будет ли выполнено поручение президента? Конечно же, все, что намечено, – будет достигнуто. Теперь по поводу цифрового телевидения. Уже к настоящему моменту в стране практически завершена инфраструктура цифрового телевидения. На сегодняшний день более 95% населения Российской Федерации имеет техническую возможность принимать телевидение в «цифре».
По строительству широкополосного доступа уже несколько лет работает программа по прокладке оптоволокна в населенные пункты с численностью от 250 до 500 человек, которая финансируются из средств, выделяемых из фонда «Универсальные услуги». Это универсальный фонд, куда поступают отчисления от операторов связи. Подрядчиком выступает Ростелеком. В некоторых регионах, например в Карелии, программа уже полностью выполнена. Все намеченные населенные пункты, которые были согласованы с властями по оптоволокну, включены. Дальше встает другая задача, и это уже проблема не инфраструктурная, а местная, потому что прокладка оптоволокна в населенный пункт, особенно в сельский, абсолютно не означает, что все его жители получают широкополосный Интернет. Для того чтобы его получить, они должны оплатить последнюю милю, т.е. чтобы из центра населенного пункта, куда оптоволокно дошло, протянуть оптоволоконные кабели к себе в дома. Эту услугу государство точно никогда на себя не брало, и это те затраты, которые должны понести граждане самостоятельно. Многие из них сегодня к этому финансово не готовы, но возможность в центре населенного пункта иметь пункт коллективного доступа в Сеть сегодня существует, особенно там, где есть и почтовые отделения, соответственно можно будет пойти на почту и воспользоваться Интернетом. Также сейчас вместе с Министерством здравоохранения формируется перечень всех больниц в регионах, которые должны быть подключены к Интернету, и ведется работа по прокладке туда необходимых коммуникаций, инфраструктуры.
– Алексей Константинович, недавно был принят так называемый пакет Озерова – Яровой, который поначалу напугал всех – от потребителей услуг до представителей бизнеса, но потом вроде бы выяснилось, что подобные законы уже приняты в Великобритании, например, и обсуждаются и в других странах. Как вы оцениваете этот закон и насколько он вообще адекватен в современных реалиях?
– Ну, с учетом того, что эта инициатива была одобрена избранными депутатами Государственной думы, потом Советом Федерации, подписана президентом, она, конечно же, адекватна. Потому что неадекватные инициативы не проходят, существует достаточное количество фильтров для того, чтобы экзотические инициативы еще на ранних стадиях отловить и нейтрализовать. Дискуссия о том, каким образом эта инициатива должна быть реализована сегодня, ведется достаточно активно силовым блоком, Министерством связи и операторами связи, чтобы четко определить, какая информация, где, каким образом, сколько времени должна храниться, чтобы снизить нагрузку на отрасль. Могу сказать, что уже в течение пары месяцев в результате этой работы оценки по затратам индустрии на реализацию данного законопроекта снижены в 10 раз, но работа продолжается.
– А что вы скажете о законе об ограничении государственных закупок иностранного софта? Могли бы вы оценить его эффект?
– В настоящее время уже около половины программ, которые за последнее время стали использоваться внутри госкорпораций, министерств и ведомств и других крупных компаний Российской Федерации с государственным участием, составляют программы отечественного производителя, поэтому я могу сказать, что стимул для развития отечественной индустрии софтовой, он есть и он очень серьезный. Но здесь надо иметь в виду одну очень важную вещь – мы вообще не являемся сторонниками изоляционизма. Мы считаем, что самым эффективным способом импортозамещения является экспорт российского софта на внешние рынки. Мы готовы конкурировать с иностранными производителями не только у себя в стране, но и за рубежом. Потому что весь мировой опыт показывает, что, когда вы целиком закрываетесь от мира, у вас начинается деградация экономики и всего того, что пытаетесь сохранить. Я любил приводить пример, что в 1956 году в Индии был подписан указ, обязывающий всех индийских государственных служащих ездить на автомобилях HindustanAmbassador, и после этого на протяжении почти 40 лет в этот автомобиль не было введено ни одной модификации. Потому что зачем это делать, когда и так сбыт гарантирован? Мы не хотим оказаться в похожей ситуации со своим каким-то «амбассадором», мы готовы к самой жесткой конкуренции. Мы понимаем, что повышать качество и конкурентоспособность своего продукта – это самый правильный и верный путь к развитию и защите своей индустрии.
– Недавно на заседании Национального Координационного совета прессы некоторые издатели озвучивали проблему создания саморегулируемой организации для печатных СМИ. Но действующий сейчас закон о средствах массовой информации говорит о том, что подобное «СРО» может быть создано только в том случае, если оно включает в себя и теле-, и радиокомпании, печатные и электронные СМИ. Не настало ли время как-то подкорректировать закон «О средствах массовой информации»? Все-таки печатные СМИ, телевидение и электронные СМИ это, мягко говоря, не совсем одно и то же.
– Во-первых, никаких ограничений на создание СРО нет. Если 20, 100 или 1000 газет объединятся и создадут саморегулируемую организацию, им никто не мешает это делать. Саморегулируемая организация – это то, о чем представители индустрии договариваются между собой. Вам никто и ни о чем не мешает договариваться. Если вы хотите сделать обязательную для всех саморегулируемую организацию, то мы никогда вам в этом не поможем. Мы категорические противники любых ограничений на деятельность медиа и бизнеса, от кого бы она ни исходила. Потому что саморегулируемая организация должна быть добровольной, а добровольно вам никто не мешает. Насильно загонять палками мы точно никому не дадим. Здесь поддержки нашего министерства не будет.
– Сейчас большую популярность, особенно среди молодежи, приобрели блогеры, видеоблогеры. Многие СМИ даже уже говорят, что они начинают подменять функции средств массовой информации. Не наступит ли такое время, когда каждый человек сам по себе будет СМИ?
– Нет, не наступит, потому что люди разные – и профессиональные, и непрофессиональные. Есть люди, умеющие красиво упаковывать материал, а есть те, которые этого не умеют делать. Есть люди, обладающие склонностью к аналитическому мышлению, а есть те, кто не умеет этого делать. Есть люди, проверяющие факты, и есть те, кто их не проверяет. Коллектив людей, умеющих красиво упаковывать, проверяющих информацию, отличающих правду от вымысла, обладающих аналитическими способностями и знающих, что интересует аудиторию, называется редакцией. Поэтому редакция всегда будет находиться в преимущественном положении перед непрофессионалами. Жалобы на конкуренцию со стороны блогеров поступают от средств массовой информации, которые не соответствуют высокому профессиональному уровню на рынке. Потому что, если люди занимаются тем, что копипастят под вывеской СМИ, не производя оригинального продукта, то, конечно же, блогеры для них будут представлять серьезную опасность. Для профессионального СМИ блогеры не опасны, уже не говоря о том, что истинно профессиональные СМИ очень внимательно следят за появлениями блогеров, подающих надежду с профессиональной точки зрения, покупают их и превращают в своих штатных или внештатных сотрудников.
– Я, честно говоря, не знаю ни одного такого случая.
– А я знаю большое количество людей, которые, ведя блоги, обратили на себя внимание редакций и были привлечены ими к сотрудничеству.
– Все известнейшие блогеры, такие как Варламов, например, или Павел Доля, они сами по себе.
– Они не блогеры. Варламов – это индивидуальное средство массовой информации, как и Кононенко. Они просто создали собственное СМИ, но хочу вам напомнить, что, тот же самый Кононенко начинал в принципе с неких проектов. Как и ряд других людей, тот же Кашин. Он начинал в газете, создал себе имя, потом пошел капитализироваться. Они, конечно же, не продадутся, потому что они строили свои бизнесы.
– Недавно вышла статистика о том, что в Соединенных Штатах более 90% прибыли от диджитал-рекламы получают всего две компании – «Гугл» и «Фейсбук». Причем тенденция налицо, и, конечно, все больше доходов концентрируется именно в этих двух структурах. Не приведет ли это к тому, что фактически весь рынок диджитал рекламы будет монополизирован? Ведь людям это очень удобно, они получают информацию либо из соцсети, либо из поисковиков. Что им еще надо?
– Вы назвали две компании. Они делят рынок. Это уже не монополия, а конкуренция между ними, это первое. Второе. Если мы говорим про общую тенденцию на рынке, то наш прогноз заключается в том, что наоборот – будет происходить очень серьезная фрагментация рекламного рынка в силу того, что у людей меняется требования к тому, что они готовы принять в качестве рекламы. Именно за счет Интернета произошел серьезный поворот в мозгах населения в отношении того, что работает, а что нет. Баннерная реклама не работает. Работает сочетание поисковой оптимизации с нативной рекламой. Нативная реклама – это реклама, которая подается в виде интересного, оригинального авторского материала. Потому что реклама, как вставная челюсть, вызывает отторжение и людьми не воспринимается. Нативную рекламу вы никогда не сможете произвести без участия редакции, потому что подача материала в газете «Аргументы недели» отличается от подачи материала в газете «Ведомости». Да, вы никуда не денетесь без поисковиков. Это совершенно правильно, потому что рекламодатель обязательно будет платить за поисковую оптимизацию, ему надо, чтобы, прочтя вашу статью, народ потом забил что-то в поисковик. Но, не прочтя вашу статью, народ этого делать не будет. И поэтому у нас появляется вот такая двухбашенная конструкция: одна башня – это редакция, вторая башня – поисковик.
– А социальные сети?
– Соцсети в значительной степени используют ту информацию, которая опять-таки запускается в том числе и редакцией, потому что происходит ее распространение (я очень не люблю слово «расшеривание») со стороны пользователей в социальных сетях. А когда соцсеть предлагает вам, опять-таки в качестве рекламы – посмотрите то, посмотрите другое, реально это не работает. «Бабок» с рекламодателя соцсети снимают немерено, только это не работает.
Если вы купили мебель через интернет, вам ее будут предлагать там еще два года. И перестанут предлагать именно в тот момент, когда мебель у вас придет в негодность и настанет время покупать новую. Поэтому есть колоссальное количество легенд, которыми грузят рекламодателя, кстати, как и пользователя, но это легенды из серии о том, что количество киосков влияет на явку на выборах. Каждый выживает, как может, не стесняясь при этом пудрить мозги аудитории.