Правительство провалило планы строительства ветроэлектростанций (ВЭС). Много говорилось о бездонных возможностях страны в этой сфере, о многомиллиардных инвестициях, которые готовы сделать мировые лидеры отрасли. Всё осталось на бумаге, в то время как в Китае, США и Евросоюзе ветроэнергетика перестала быть экзотикой – развитые страны закрывают с её помощью до трети своих потребностей в электроэнергии. России её 64-е место в мире тем более обидно, что в советские времена именно наши учёные стояли у истоков развития темы.
На гребне волны
Предшественником нынешней ветроэнергетики были ветряные мельницы, которых к падению монархии в России насчитывалось около 1 млн штук – больше, чем в Голландии. В 1918 г. профессор Владимир Залевский создал теорию ветряной мельницы, где акцент сделан не на помол зерна, а на выработку электроэнергии. В 1920‑е профессор Николай Жуковский организовал в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ) отдел ветровых двигателей. Ещё до войны в СССР заработала крупнейшая в мире ветроэнергетическая установка мощностью 100 кВт, в Крыму начали строить гигантскую по тем временам ВЭС мощностью 12 МВт. На горе Ай-Петри должна была появиться башня высотой 165 метров с двумя 80-метровыми ветроколёсами, размещёнными на двух уровнях. До воплощения не дошли руки, но расчёты пригодились впоследствии при строительстве Останкинской телебашни. С 1950 по 1955 г. страна производила до 9 тыс. ветроустановок в год, без энергии которых не мыслили ни покорения целины, ни освоения Севера.
Мировому лидерству Союза в области альтернативной энергетики пришёл конец, едва открыли тюменские месторождения нефти и газа. Зачем нужен ветер, если есть бездонный Самотлор? Про ВЭС вспомнили слишком поздно: в 1990 г. МКБ «Радуга» и НПО «Южное» организовали производство ветроустановок мощностью до 1000 кВт, заложили пять системных электростанций. Но довести до ума опять не успели, хотя технический потенциал ветровой энергии России оценивается свыше 6 трлн кВт.ч/год. В стране самая длинная на планете береговая линия, обилие ровных безлесных пространств, большие акватории внутренних водоёмов. При этом 70% территории, где проживает 10% населения, находится в зоне децентрализованного энергоснабжения. Другими словами, для Камчатки, Чукотки, Сахалина, Якутии, Бурятии, Таймыра ветроэнергетику словно доктор прописал: не надо гонять по бездорожью цистерны с мазутом, не надо гробить девственную природу отходами и т.д.
Тем более на Западе «ветряки» уже не считаются экспериментальной энергетикой. Высокоразвитая Дания с её 6-миллионным населением нарастила мощность ветропарков до 5 ГВт. Доля ветроэнергетики в общей выработке превысила 30%, к 2020 г. планируется иметь 50%, а к 2050 г. – отказаться от традиционных энергоресурсов полностью. При этом Дания не входит в первую десятку стран по мощности ветряков. Китай производит 150 ГВт, при ежегодном приросте 25–28% этот срок наступит раньше. В США развитие отрасли управляется жёсткой регуляторной политикой, тем не менее страна на втором месте с мощностью ветропарков около 75 ГВт. Германия отстаёт почти вдвое, но при этом является мировым лидером в производстве ветровых турбин. Среди крупнейших ветроэнергетических держав – не самые богатые Индия и Бразилия, последняя в 2015 г. показала абсолютный мировой рекорд по приросту мощностей – 46,2%.
Чтобы было понятно, крупнейший офшорный ветропарк в британском графстве Кент с мощностью в 300 МВт обеспечивает электроэнергией 200 тыс. домов. А российский проект в Архангельской области у беломорской деревни Лапоминка обещает выдавать 200 МВт, которых хватит 100-тысячному городу. Впрочем, разница между «обеспечивает» и «обещает выдавать» довольно существенная.
Да будет свет!
У властей России долго торжествовало скептическое отношение к ветроресурсам. Это только со стороны кажется, будто поставил пропеллер – и нефть не нужна. Ещё в начале XXI века ветроустановкам отводили 20–30 лет службы, а их энергия обходилась в 6 раз дороже обычной. Тем более всё оборудование пришлось бы импортировать. Нельзя забывать, что ветер дует неравномерно, а чтобы избежать перепадов напряжения, приходится использовать аккумуляторы. К тому же расстояние между ветряками должно составлять три их высоты, чтобы они не создавали взаимные помехи и не отбирали друг у друга ветер.
Подобные аргументы гуляют из одного правительственного доклада в другой все постсоветские годы. Мы все помним момент, когда баррель нефти подскочил в цене до 120 долларов, – именно в эти годы рентабельность ветроэнергетики подскочила в разы. Технологии не стоят на месте: современные агрегаты способны работать до 100 лет. Лопасти ветряков становятся всё легче, совершенствуется аэродинамика, снижаются издержки. Появились системы поворота по азимуту, позволяющие подстраиваться под ветер, а также карусельные установки, работа которых от направления ветра вообще не зависит. Мир давно осознал и глобальную тенденцию: энергопотребление на Земле удваивается каждые 10 лет, при таком росте угля человечеству хватит на 250 лет, нефти – на 40, а природного газа – на 65.
Россия очнулась только в 2013 г., когда «золотые времена» для бюджета были уже в прошлом. Премьер Дмитрий Медведев подписал распоряжение о стимулировании развития ветроэнергетики. Согласно планам, за 15 лет должно быть построено 16 ветряных электростанций, к 2024 г. мощность объектов ветрогенерации должна вырасти на 3,6 ГВт мощности. Программа не ахти какая сложная, но эксперты уже тогда в ней засомневались по единственной причине: финансирование предлагалось возложить не на безотказный бюджет, а на средства инвесторов – госкомпании «РусГидро» и «Ростех».
Ещё один элемент лукавства заключался в том, что и без всяких правительственных программ у российской ветроэнергетики появились неплохие перспективы. Голландская компания Windlife Renewables объявила о создании совместного предприятия с немецкой WSB Neue Energien GmbH для создания ветропарка в Мурманской области мощностью 200 МВт за 280 млн евро. Возникло российско-германское предприятие для строительства самого большого в России ветропарка в Курганской области. Наполеоновские планы преследовали проектировщики парка на о. Белый под Петербургом. Ведь для нормальной работы ветряка нужна средняя скорость ветра не меньше 5 м/с, а в районе Невской Дуги она составляет 10–12 м/c.
После трёх лет реализации «программы развития» наша страна получает от ветропарков 16,8 МВт мощности – это 64-й показатель в мире. Это в 1350 раз меньше Германии, в 5,5 раз меньше Украины и даже в 2 раза меньше мощностей Люксембурга. Ни один из наших громких проектов пока не заработал, а некоторые, вроде питерского, давно похоронены. Оказалось, что за всю свою историю Россия построила меньше ВЭС, чем Китай строит ежегодно. А крупнейшей из построенных за последние годы остаётся Зеленоградская ВЭС под Калининградом, запущенная в 1998 году.
При этом в отчётах энергетиков можно найти бодрые цифры роста производства энергии ветра в России. Получается, будто с 2013 г. она выросла в 4 раза! Всё правильно: пять наиболее мощных ныне ВЭС мы получили вместе с Крымом. Мощность «нашей гордости» – Зеленоградской ВЭС составляет 5 МВт, а Останинской в Ленинском районе Крыма – 25 МВт. Также превосходят любую из действовавших в России ветроэлектростанций крымские Сакская, Тарханкутская, Судакская и Пресноводненская станции.
Зато санкции сильно повлияли на программу развития ВЭС в остальной России. А госкорпорации, вероятно, выдохнули. Ведь де-юре экологически чистые ВЭС ничем не отличаются от дымящих ТЭС: облагаются теми же налогами, а чтобы встроить их в общую энергосистему, инвестор должен обустраивать инфраструктуру за свой счёт в отсутствие стабильных бюджетных потоков.