Что ни говори, но сегодня немногие наши артисты способны на поступки. Проще жить в мире «стразов и гламурья». И не важно, что их же собственная «индустрия» вытирает о них ноги. Андрей МАКАРЕВИЧ не из этой категории. Почему музыкант бросил вызов шоу-бизнесу и порой весьма резко высказывается по политическим вопросам, он признался музыкальному критику Алексии Мелевской и "Аргументам Недели".
Музыка и фарфор
– Андрей, давайте начнём с творчества.
– Недавно вышел альбом «Вино и слёзы», и мы им очень довольны. Он получился с очень хорошим живым джазовым звуком. Симпатично сыгранный. Но рекламной раскрутки у него нет.
– А что так?
– Не ощущаю себя внутри этой индустрии, которая называется поп-бизнес. И спасибо рекорд-компании и Саше Кутикову, которые выпустили этот альбом на CD. Сейчас не все готовы на это идти. Потому что неокупаемое занятие. Я записал альбом на свои деньги. Без всяких спонсоров. И сильно сомневаюсь в том, что их верну. Но я получил удовольствие от процесса и от результата.
– Музыка стала хобби?
– Всё, чем сегодня занимаюсь, – хобби. Если я в чём-то участвую, то только как художник.
– А как же ваш совместный бизнес с фарфоровым заводом?
– Я не считаю это бизнесом. Расписываю фарфор и получаю от этого радость. Продаёт «Императорский фарфоровый завод». А я имею от этого процент и снимаю, таким образом, головную боль, так как знаю, что подарить друзьям на свадьбу или юбилей. Кстати, сейчас я делаю для него новую серию. А в апреле в Лондоне планируется выставка моих уже графических работ.
Учитесь у Христа
– После ваших открытых писем президенту про коррупцию во властных структурах вас стали запрещать в России? Кстати, как власть отреагировала на эти письма?
– Свет на концертах у нас не отключают. А как власть отреагировала – спроси у неё. Как она должна реагировать? Я могу, конечно, надуть щёки и сказать: «Вот видите, я написал Путину письмо про коррупцию, и сразу какие дела начались с Сердюковым и с остальными». Но я никаких параллелей с этим не провожу. Для меня это была абсолютная человеческая потребность. Я понимал, что если не прореагирую на этот маразм, то буду себя говном чувствовать. А ответят мне или нет – это уже их дело. Я сказал то, что хотел сказать.
– На Архиерейском соборе Путин сказал, что светское государство неполноценно без церкви. Почему бы тогда не вернуться к реформе Петра Первого, когда государство само назначало членов Священного синода и прекрасно встроило церковь в государственные структуры?
– А мы что, далеко от этого уехали? Сегодня так и происходит. Возможно, светское государство и неполноценно без церкви. Но весь вопрос в том, какое место церковь в этом государстве занимает и как она себя позиционирует по отношению к государству. У нас, к сожалению, она представлена в виде отдела ЦК КПСС. Церковь должна лечить души прихожан, а не заниматься государственной политикой. Поэтому господину патриарху, который сказал недавно, что церковь попросила милости для «Пуси Райот», но с условием, что они раскаются, я вот что хочу напомнить. Иисус, будучи распятым на кресте, молился о тех, кто Его распял, просил Отца простить их. Может, патриарху поучиться у него?
– В последнее время вы достаточно жёстко высказываетесь в адрес нашей политической системы. Но всё же были времена, когда о вас говорили как о человеке, у которого есть «дружба с Кремлём».
– Я тебе больше скажу – у меня из дома туда подземный ход. И мы ночами с Сурковым и Путиным там пили чай. Тайная масонская ложа. (Смеётся.)
– А если серьёзно – говорят, что после вашего «разлада» с властью у вас изменились отношения с Евгением Маргулисом и это стало одной из причин его ухода из группы.
– Это вообще какой-то бред. То есть Маргулис лояльный, а я нет? Смешно.
– Как группа обходится без его блюзов?
– Обходимся.
– А кому принадлежат права?
– Что значит права? Он написал слова, я написал музыку. Женька сейчас поёт их со своей командой по маленьким клубам. И дай ему бог здоровья! Он это замечательно делает. А мы взяли восхитительного гитариста Игоря Хомича, который за два дня работы вписался в программу. Он очень тонкий музыкант. Потому что демонстрирует не себя, хотя умеет очень немало. Ещё больше чем Маргулис, Кутиков и я, вместе взятые. А играет ровно то, что требует песня. Причём, поскольку он студийный музыкант, он играет, как часы. Впервые «Машина времени» зазвучала так, как звучит нормальная современная американская группа. Я не увидел в Сети ни одного сожаления по поводу того, что с Маргулисом было лучше. Может, Женьке и обидно, что его уход остался незамечен. Но пусть не расстраивается. Он занимается своим делом. И, кстати, у нас прекрасные отношения. Я недавно ходил к нему на концерт.
– Принято считать, что в группе всегда должен быть один жёсткий лидер.
– Кем принято считать? Группа должна быть хорошей, больше никому она ничего не должна. А как она этого добивается – её личное дело.
Нас отвлекают от главного
– Недавно Министерство образования всерьёз наехало на вашу альма-матер – Московский архитектурный институт. В чём причина такой активности Минобразования?
– У нас власть крайне не любит давать задний ход. Но очень надеюсь, что здравый смысл восторжествует и институт оставят в покое. Конечно, я понимаю, что особнячок в центре Москвы – штука лакомая. Но как-то странно признавать неэффективным вуз, который на протяжении 150 лет выпускал светочей нашей культуры. Причём не только в области архитектуры, но и кино, литературы, музыки.
– Везде сплошной имущественный передел и «допил». Кстати, сегодня Дума очень рьяно взялась за гомосексуалистов. Для страны они и в самом деле создают столь значимые проблемы?
– Когда я смотрю на «танцы» Думы, у меня такое ощущение, что они мстят той части населения, которая усомнилась в их легитимности. Ах вы не поверили в то, что нас выбрали, – мы сейчас устроим вам закончики. Это производит тяжелейшее впечатление. Такое ощущение, что они уже не знают, как лизнуть и какое место.
Я это так воспринимаю.
– А может, это всё-таки борьба за власть? Ведь, говорят, во властных структурах немало гомосексуалистов. Возможно, их таким образом пытаются заменить?
– Вряд ли. Если мы возьмём музыкально-художественную верхушку, то там их всё же будет побольше. Вот этих как раз-таки и не тронут. Особенно если канал выполняет роль государственного стукача, куда у нас уже многие записались. При Гитлере были евреи и были полезные евреи. Вот у нас будут полезные гомосексуалисты. Сегодня всем чем угодно отвлекают внимание от главного. Питерской больницей, переименованием Волгограда… Конечно, все нормальные люди вибрируют в ответ. Это старые политтехнологии.
– Что вы считаете главным?
– То, что в стране произошли бесчестные выборы, и они так и остались бесчестными. То, что люди, которые сидят в Думе, творят что хотят, чувствуя свою безнаказанность. То, что сегодня в нашей жизни всё больше становится вранья. А я его не переношу органически.
– С этим возможно бороться?
– Да, возможно! Надо просто самим не врать и не позволять это делать другим. Говорить об этом.
– Один честный голос звучит громче толпы?
– Один честный голос никого не спасёт. А много таких голосов – это уже решение!
– Не боитесь?
– Ну давайте все вместе бояться. Вон полстраны боится и молчит в тряпочку. Ты хочешь вместе с ними? Нет? Ну вот видишь – нас уже двое.
Страна – это мы
– Кстати, хочу вас поздравить. Говорят, ваш законопроект по защите животных рассматривают в Думе.
– Это не совсем так. Сейчас с этим законопроектом происходит очень странная вещь. Я пока не выяснил деталей. Но ситуация следующая. Этот закон лежал, будучи завёрнутым во втором чтении. И вдруг я услышал, что сейчас его рассматривают в Думе. Но интересная деталь – привлекли к нему совершенно других людей. Там нет практически ни одного человека из нашей группы, которая этот закон писала и формировала. А люди там были профессиональные. Курирует его теперь какой-то человек из ЛДПР. В комиссию, на мой взгляд, пригласили людей тоже странных. И меня это беспокоит. Специалистам, которые положили годы жизни на написание этого закона, сказали: «Спасибо, а мы в ваших услугах не нуждаемся». Там уже нет ни меня, ни Леонида Ярмольника, ни Ирины Новожиловой, ни Дарьи Тараскиной.
– С чем это связанно? Месть вам?
– Это связанно с обычной подлостью. Не удивлюсь, если этот закон перепишут. Ведь у него масса врагов. Я даже скажу, кто это. В первую очередь заводчики. Люди, которые разводят собак дорогих пород и продают. Они и являются одним из основных источников бездомных животных. Потому что «неудавшихся» они выбрасывают на улицу. Этот бизнес приносит бешеные бабки. Он у нас не облагается налогом. Поэтому в Думе сидят люди, которые спокойно могут лоббировать этот интерес. И если наш законопроект перепишут в их пользу – я не удивлюсь. Так что радоваться нам в этом вопросе пока нечему.
– Как-то вы сказали, что власть – это люди, которым мы позволяем нами управлять. Ваша точка зрения не поменялась?
– У нас принято считать, что государство, страна – это власть. А мы – просто население. Но в этом ошибка. Страна – как раз и есть мы. А власть – это те, которым мы позволяем нами управлять. Если у нас сегодня такая власть – значит, мы её себе позволили. Начинать перемены надо прежде всего с себя. В этом, кстати, патриотизм и заключается. Не хочешь, чтобы о тебя вытирали ноги, – не позволяй этого!