Эта группа вошла в историю как первый прорыв советского рока на Запад. Можно спорить о её вкладе в мировое искусство, но то, что «Парк Горького» оказался явлением, – бесспорно. Впервые создатель группы Стас НАМИН рассказывает всю её историю – от возникновения идеи и названия до всемирного успеха и распада.
Нереальная глупость
В 1986 году в сентябре меня с группой «Цветы» впервые выпустили на Запад, и мы 45 дней гастролировали по США и Канаде. Я видел, что нас очень хорошо принимают, но приходят на концерт потому, что мы впервые из России привезли рок-музыку. И только уже потом, на концерте, понимают, что мы ещё и играем великолепно.
Тогда мне и пришла в голову идея создать новую группу, которая будет иметь конкретную цель – прорвать железный занавес американского шоу-бизнеса. То есть попробовать сделать группу, которая будет популярна в США и во всём мире. Мне было интересно попробовать, что я могу в мировом масштабе.
В России в семидесятых я собрал продюсерский проект – группу «Цветы», и мне удалось сделать его успешным. В Америке сделать подобное, естественно, намного труднее. Но мне хотелось попробовать свои силы. Нужно было пройти весь путь с самого начала: выбрать музыкальное направление группы, придумать название и логотип, правильно подобрать музыкантов, создать репертуар и демонстрационные записи. А дальше уже не творческая, но не менее важная работа: найти в Америке партнёров, тех, кто захочет со мной вместе раскручивать новую группу, продумать стратегию раскрутки и все ступени до самого верха. Ну и построить дом, сложив все эти кубики вместе. Причём ни в одном из них не должно быть допущено ошибки – или дом сразу рухнет. Это, конечно, был амбициозный проект, но и я был тогда молодым и амбициозным и брался за многие нереальные глупости.
Под знаком «серпа и молота»
Ещё там, в Америке, в туре с «Цветами» в сентябре я придумал название будущей группы – «Парк Горького». Это был одновременно и наш московский адрес – база «Цветов» в Москве располагалась в Зелёном театре Парка Горького – и известный в мире бренд, т.к. в Америке вышли роман «Парк Горького» и одноимённый фильм по этой книге. Я делал проект специально на экспорт и прекрасно понимал, что для американского и мирового рынков нужна англоязычная группа, играющая в стиле, модном в то время в Америке. Таких стилей было много, и я тогда ещё не выбрал конкретный.
Думая о том, кого из музыкантов взять в проект, я прежде всего рассматривал тех, кто играл у меня в группе, так как Центра ещё не было и не было рядом так много музыкантов. Тогда же, в Штатах, я рассказал ребятам свою идею и даже предварительно предложил Саше Соличу подумать о том, чтобы стать бас-гитаристом новой группы.
Там же, в туре, я подумал, что правильно сделать логотип по первым двум буквам – GP – в виде серпа и молота. Приехав в Москву, я обратился с этой идеей к моему другу, художнику и дизайнеру Павлу Шегеряну, который со мной работал ещё с семидесятых, сделал логотипы Группы Стаса Намина, оформлял наши альбомы и плакаты. Мы с ним просидели весь день, разрабатывая логотип, и в результате он положил его на бумагу таким, каким его узнал потом весь мир.
В декабре 1986 года по приглашению Питера Гэбриэла мы поехали на фестиваль в Японию. Помимо Гэбриэла там были Джексон Браун, Ховард Джонс, Литл Стивен, Лу Рид и др. Мы много общались и на концертах, и в гостинице. Гуляли вместе по Токио и очень подружились. Я рассказал Гэбриэлу про свою идею группы «Парк Горького», а он рассказал мне про свою идею создать новую фирму грамзаписи RealWorld, в которую он хотел собрать лучших этнических музыкантов мира. Тогда я подумал, что помимо группы «Парк Горького» можно на нашей базе собрать молодых и талантливых, запрещённых в то время музыкантов и создать продюсерский центр.
Именно тогда, во время фестиваля в Японии, после общения с Гэбриэлом, Тони Левином, Литл Стивеном и Стивеном Джорданом (барабанщик) и совместных выступлений я определился, в каком музыкальном направлении надо развивать группу «Парк Горького», – это глэм-хард-рок, своеобразный MiddleoftheRoad в рок-музыке, наиболее популярный в США стиль в то время.
Великолепная пятёрка
В январе 1987 года я начал набирать музыкантов в свой новый проект «Парк Горького». Для избранного стиля, на мой взгляд, в качестве басиста больше подходил не Солич, а Александр Миньков, с которым меня в начале восьмидесятых познакомил Владимир Белоусов и который играл в «Цветах» с 1983 по 1985 год. Белоусов напомнил про него, и я с ним согласился.
На роль соло-гитариста в этом стиле у меня было две кандидатуры – Валерий Гаина из группы «Круиз» (которая тоже репетировала тогда у нас в Центре) и Алексей Белов, который на тот момент тоже работал у меня в группе, но на сцену не выходил, а занимался аранжировками в студии. Именно то, что Белов был ещё и аранжировщиком, решило вопрос в его пользу.
Вторым гитаристом в группу я решил взять Александра Яненкова, который тоже уже несколько лет работал у меня в группе (1983–1987). Он играл на гитаре не так ярко и профессионально, но на сцене был очень обаятельным, привлекая поклонниц. Для имиджа такой группы, какую я решил создать, подобный персонаж играет важную роль, поскольку главный контингент поклонников глэм-хард-рока – девушки-подростки. А на них обаяние Яненкова действовало безотказно. Белов предлагал мне взять вместо него другого гитариста – Алексея Глызина, так как тот ещё и пел. Но, по моему мнению, вокал Глызина был не того стиля, который я планировал, даже на подпев, и я сделал выбор в пользу Яненкова.
Лидер-вокалистом такой супергруппы, с моей точки зрения, мог стать только один человек, и конкуренции ему не было. Это Николай Носков. Правда, если по каким-то причинам он бы не смог, то был запасной вариант – Сергей Мазаев, который тоже великолепно пел, но в другом стиле. И тогда надо было под него перестраивать всю группу и направление. Собственно, «Моральный кодекс», созданный у нас в Центре, был идеально подобранной группой для стиля Мазаева. В неё, кстати, бас-гитаристом вошёл Александр Солич.
Носков никогда раньше со мной не работал, но был, с моей точки зрения, единственным российским вокалистом мирового уровня. Носков работал тогда в подмосковном ресторане «Русь», так как его манера и стиль были не востребованы в стране. Я позвонил ему и предложил стать лидер-вокалистом новой группы, рассказав о своих амбициозных планах. Носкову, конечно, это было очень интересно. Но когда он узнал, что я уже взял в группу Алексея Белова, с которым Николай играл в группе «Москва», он отказался от предложения, сказав, что имеет опыт работы с ним и знает ему цену. Мне пришлось его долго уговаривать, убеждая, что Белов не сможет навредить проекту и развалить группу. И Николай согласился.
Кандидатур на роль барабанщика у меня было несколько. И в первую очередь это был барабанщик того же «Круиза» Сергей Ефимов – в то время наиболее яркий в Москве. Но в какой-то момент ко мне подошёл звукорежиссёр группы «Цветы» Александр Львов и попросил попробовать его на барабаны в группу «Парк Горького». Раньше Львов был хард-рок-барабанщиком, но у меня в группе работал Александр Крюков, который был намного талантливее и профессиональнее Львова. Поэтому Львов сидел за звукорежиссёрским пультом. Я дал ему несколько недель, чтобы тот восстановил технику и показал, на что способен. В результате Львов действительно работал днём и ночью и довольно прилично сыграл на прослушивании. При этом барабанщик «Круиза», хоть и был намного сильнее по всем параметрам, но по характеру – очень эмоциональный и несдержанный. А Львова по работе в «Цветах» я знал как спокойного и стабильного.
В итоге в состав группы «Парк Горького» вошли пять музыкантов, четверо из которых несколько лет работали в Группе Стаса Намина «Цветы»: Александр Миньков (бас-гитара), Алексей Белов (соло-гитара), Александр Яненков (гитара), Александр Львов (ударные) и Николай Носков (лидер-вокал).
Жители Зелёного театра
С 1985 года Группа Стаса Намина арендовала всего лишь три небольшие комнаты в Зелёном театре Парка Горького. Там репетировали и записывались не только сама группа «Цветы», но и созданная на её основе «Лига блюза». В 1987 году здесь же начала репетировать группа «Парк Горького». Одновременно я начал организовывать продюсерский центр, и к ним тогда присоединились «Бригада С», «Моральный кодекс», «Ночной проспект», «Калинов мост», «Центр», «Рондо» и др.
Чуть позже, когда Центр Стаса Намина стал юридическим лицом, мы взяли в аренду весь Зелёный театр. Центр дал крышу и помогал развиваться не только запрещённым в то время рок-музыкантам, но и молодым поэтам, художникам, дизайнерам – всем тем, кто был не принят советским режимом. Музыканты использовали моё репетиционное звукозаписывающее оборудование.
Всего в Центре постепенно собралось около пятидесяти коллективов. Сама Группа Стаса Намина тоже превратилась в своеобразную творческую лабораторию, в которую входили три команды:
– Группа Стаса Намина «Цветы»: Александр Лосев (вокал), Александр Солич (бас-гитара, рояль, гитара), Юрий Горьков (бас-гитара, вокал), Влад Петровский (клавишные), Александр Яненков (гитара), Александр Крюков (ударные), Александр Львов (звукорежиссёр);
– «Лига блюза», которую я специально воссоздал для работавших в «Цветах» Сергея Воронова и Николая Арутюнова. Под этим названием они начинали в 1979 году, поэтому я предложил им восстановить старое название. Впоследствии они разделились на собственно «Лигу блюза» (в ней остался Николай Арутюнов) и «Кроссроудс» (лидером стал Сергей Воронов);
– «Парк Горького», в которую вошли Николай Носков (вокал), Алексей Белов (соло-гитара), Александр Миньков (бас-гитара), Александр Яненков (гитара), Александр Львов (ударные).
Все эти музыканты, кроме Носкова, официально числились с трудовыми книжками в Группе Стаса Намина. Но реально и «Лига блюза», и «Парк Горького» лишь репетировали и работали в студии, а выступали с концертами только «Цветы». Таким образом, некоторые музыканты «Лиги блюза» и «Парка Горького» ещё долго ездили на гастроли с «Цветами». И вообще это была одна тусовка, и все были вместе и виделись каждый день.
Я объявил музыкантам, что собираюсь остановить деятельность группы «Цветы» сразу же по окончании мирового турне в 1990 году и полностью переключиться на «Парк Горького». Поэтому музыкантам, не вошедшим в «Парк Горького» и «Лигу блюза», я помогал готовить сольные проекты: Солич вошёл в группу «Моральный кодекс», которая тоже создалась у нас в Центре; Александр Малинин, пользуясь моими связями, появившимися в ходе американского турне с «Цветами», ещё долго ездил в США на записи и выступления, потом успешно выступил в Юрмале и сделал сольную карьеру и т.д.
Николай НОСКОВ – лидер-вокалист группы «Парк Горького»:
КАК произошла ваша встреча со Стасом Наминым? Какое впечатление он на вас произвёл?
– Стас Намин, и всё сказано. Говорить о Стасе Намине – как о Ленине говорить. То есть можно сказать просто «Стас Намин» – и всё понятно. О нём надо долго говорить, потому что фигура такая глобальная, одиозная. Человек, любящий себя, любящий жизнь. Такой многогранный, умеет много чего и много что сделал. Даже, я думаю, сделал то, что многие и не сделали. Поэтому что такое Стас Намин? Планета шоу-бизнеса. Хотя он к нему никакого отношения, в общем, по большому счёту не имеет. Он так, краем всё время ходит, но создаёт великие вещи. Поэтому что Стас Намин? Стас Намин – это всё.
Он вдохновитель. Он музыкант и фотограф, художник, одним словом, т.е. многогранный человек. А в «Парке Горького» он сыграл ключевую роль как менеджер, продюсер, скажем так, и всё остальное.
– А гастроли по Америке? Есть там его заслуга?
- Вообще поездка в Америку без Стаса, я думаю, вряд ли получилась бы. Потому что только-только открылись ворота туда. И в общем-то в нашей стране в то время человека, который мог что-то сделать в Америке, просто не было. Поэтому Стас был единственной фигурой, которая на тот момент могла сделать такую вещь, как собрать и, скажем так, сменеджировать, что ли, музыку группы «Парка Горького».
Он постоянно контролировал процесс: как пишется, что пишется. Это фигура, которая всё время была рядом.
Большие смотрины
Музыканты «Парка Горького», естественно, проводили больше времени в студии, так как я сконцентрировался на этом проекте. Носков и Белов писали новые песни и подписывали их двумя фамилиями, хотя реально, конечно, песни сочинялись каждым в отдельности. Это была традиция Леннона и Маккартни, но она и у «Биттлз» себя не оправдала. Реально Белов в основном занимался аранжировками, а Носков написал самые интересные песни группы, так как у него проявился редкий мелодический талант. Они много репетировали, создавая свои стиль и репертуар, делая демонстрационные записи. Я постоянно контролировал процесс, чтобы всё развивалось так, как задумал.
Я пригласил поэтов, которые писали тексты на английском языке. А когда появились первые записи, начал приглашать к себе в Центр известных американских промоутеров и деятелей шоу-бизнеса и показывал им свою новую группу. Так, по моему приглашению познакомиться с моим новым проектом приехал Дон Кинг. Это известный в мире промоутер и менеджер, который работал в своё время с Майклом Джексоном, но больше знаменит в области профессионального бокса. Он был менеджером Мохаммеда Али, Майка Тайсона и других супербоксёров. Он тогда имел свою телевизионную передачу, транслировавшуюся на все США, – OnlyinAmerica. В Москву он приехал со своей съёмочной группой и снял передачу о моём Центре и моём проекте «Парк Горького». Тогда же он снял первый видеоклип группы на песню Fortress, который вошёл в передачу. Фактически это был телевизионный дебют «Парка Горького» для американской аудитории.
Я также пригласил известного в США промоутера Стива Лебера, который раньше был менеджером группы Scorpions. Посмотрев группу, он не очень впечатлился и попросил меня показать ему что-нибудь из другого жанра. Тогда я отвёл его в московский цирк и познакомил с руководством. Цирк оказался более интересен Стиву, и он в начале 1990-х пригласил его в США на гастроли.
В Центр по моему приглашению приезжали также известные музыканты Куинси Джонс, Фрэнк Заппа и многие др. Мы с Заппой стали близкими друзьями, и Фрэнк несколько раз приезжал ко мне в гости в Москву. В один из приездов Заппа привёз с собой съёмочную группу. Он был настолько впечатлён идеей нашего Центра, где были и музыканты, и поэты, и художники, что сравнил его с TheFactory Энди Уорхола и снял о нём фильм.
Группа «Парк Горького» на Заппу тоже не произвела большого впечатления, но он готов был помогать мне во всех проектах.
Когда Виталий Богданов, который предоставлял тогда в моей студии оборудование для записи, разочаровался в проекте «Парк Горького» (больше года у меня не получалось найти партнёров в США, которые взялись бы вместе со мной за карьеру группы), он забрал студийное оборудование. Тогда пришлось собственными силами собирать студию. Фрэнк привёз для меня свой собственный микшерский пульт, а в дальнейшем планировал подарить свою суперпрофессиональную мобильную студию, смонтированную в передвижном трейлере.
Ко мне в Центр приезжали многие известные личности и из России, и со всего мира. Заглядывал даже Арнольд Шварценеггер, который в это время снимался в фильме «Красная жара».
Я не выпускал группу «Парк Горького» на публику, пока не был полностью готов деморепертуар. Один раз – на фестивале в Зелёном театре в 1988 году я представил группу. Но они не играли свои песни, а лишь участвовали в общем джеме в финале вместе с приглашёнными мной американскими певицей участницей легендарного Вудстока Мелани и популярным в то время певцом Ховардом Джонсом, «Бригадой С», «Круизом» и другими группами, репетировавшими в Центре. Можно считать, что впервые я полноценно представил свой новый проект публике только в 1988 году на концертах со Scorpions в Петербурге. Я решил, что начинать карьеру нужно сразу с международного уровня и организовал для них десять концертов со Scorpions в Петербурге, а потом в Москве. Но в то время советский режим ещё был силён, и концерты в Москве власть запретила.