Безошибочный авторский расчёт вывел новую книгу Дины Рубиной «Бабий ветер» в лидеры продаж. Я даже думаю, что название этого сочинения может стать именованием целого жанра: достаточно сказать, что книга написана в жанре «бабий ветер», и дальнейшие разъяснения излишни.
Понятно, что будут пёстрые рассказы о нелёгкой бабьей жизни. Читатели (разумеется, читательницы) гарантированы. И никакого обмана: за свои деньги они получат ровно то, на что рассчитывали. Хорошая честная коммерция.
Назвать «Бабий ветер» романом не представляется возможным: это не роман. Это длинный рассказ, написанный от имени женщины-косметолога Галины Ревзиной, которая якобы пишет письмо своей приятельнице-писательнице, собирающей материалы для романа. Описывая наличную действительность (Америка, Нью-Йорк, Бруклин), Галина увлеклась и стала вспоминать всю свою жизнь, начиная с детства в советском Киеве. Приём условный, но надо же как-то оправдать лирическую бессвязность сочинения – форма письма подруге вполне подходит. Хотя никакой перед нами не косметолог Галина, а перед нами Дина Рубина во всей красе: крепкая энергичная фраза и густейший чуть не до тошноты «местный колорит». Будь то советский Киев, фантастический Сахалин или толерантная Америка.
Итак, отворилась дверь памяти, и хлынула жизнь: места, люди, происшествия. Все колоритны, все чудят на свой манер, мы легко и весело прыгаем туда-сюда, в ходе рассказа постепенно выясняется линия жизни героини. Она была увлечена сначала прыжками с парашютом, потом плаванием на воздушных шарах. Описание воздушных наслаждений Галины составляет самые скучные страницы книги. Вместе с мужем Галина поехала в Канаду (поплавать на шарах), муж гибнет, у Галины выкидыш, и она остаётся горевать на чужом континенте, поскольку теперь уже всё равно, где жить и чем заниматься.
Предприимчивая толковая женщина получает лицензию косметолога и работает в салоне по теме «бразильское бикини». То есть удаляет волосы на том месте, которое в современной русской литературе не называют, ставя пять точек. Рифмуется с «звезда» – иронизирует героиня. Она также ходит делать педикюр старичкам из богадельни. Видит сотни, тысячи фантасмагорических лиц. Вспоминает киевское детство, гулёну-отца, инвалида (без правой руки), тётю, друзей по коммуналке и так далее. Сила жизни в нашей Галине такова, что она перевоспитывает психа Джонатана-Мэри, собирающегося переменить пол, из потенциального трансгендера в мужчину. При этом она вроде бы терпима к реалиям демонического мира, в котором вынуждена обитать. Но это снаружи. В глубинах души Галина остаётся, во-первых, еврейкой (а потому никакого унижения заветной «звезды» не выносит), а во-вторых, советской еврейкой (интернационализм, решительное предпочтение «веры» любой религии и многое другое). И эта стойкая приверженность и героини, и, конечно же, автора к своим настоящим истокам – черта привлекательная. Рубина не «транснационал» и не притворяется «человеком мира», то есть она и есть человек мира, но ни на секунду не забывающий, кто он и откуда пришёл.
Автор властно изгнал из своего текста малейшие намёки на политику. Там, где правит «звезда», никакой политики не может быть. Вот хоть под лупой читайте хотя бы описание советского Киева – ни единого слова не найдёте насчёт современного состояния киевских дел. Ни крупинки! Всё есть: дотошный доклад о том, как варить холодец и варганить оливье, полный отчёт о киевских рынках и жилых районах, список жильцов коммунальной квартиры детства с биографиями персонажей и деталями их быта, подробности парикмахерского дела в советскую старину… А «про сейчас» – ни полслова. Интересно, это принципиальная позиция или коммерческий расчёт? Ведь нынче только скажи эти самые «полслова» – мгновенно запишут в тот или иной лагерь. В результате потеряешь того или иного читателя, а зачем это автору? Читателей не так много, чтобы ими разбрасываться…
Россыпь аппетитных рассказов о былом, лишённая всяких идеологических претензий, по мне, так гораздо занимательнее, вкуснее и привлекательнее многих сочинений, напичканных «мировоззрением» (например, Людмилы Улицкой). Нет сюжета? Да и пёс с ним, сейчас у людей внимание рассеянное, могут ли они вообще следить за сюжетом, это вопрос. Техника словесного «лоскутного одеяла» даже и удобней для чтения – прочёл пару страниц, отвлёкся, вернулся, дальше пошёл, и не надо мучительно вспоминать, кто там кому Иван Иваныч. А «бабий ветер» – это такой тёплый ласковый ветерок на Камчатке, когда он дует, бабы бегут стирать и вешать бельё. Где-то Дина Рубина раздобыла этот симпатичный образ и вставила в книгу. Она вообще исключительно трудолюбива и явно «работает»: собирает материал, записывает полюбившиеся фразы. Советские пионерки бывшими не бывают!
Много забавного. Скажем, один афоризм из киевского детства (пардон за крепкое словцо): «Раньше ссали – галька разлеталась, а теперь даже снег не тает». Единственное, что мне не приглянулось, – выспренний риторический финал («…напиши о пугающем бездорожье небес и тоске по Богу, который сотворил своё дитя, да и бросил его, разочарованный и равнодушный. И это брошенное дитя…» и т.п.) Риторика – не сильное место автора. Если нам захочется сделать предъяву Богу, мы откроем книгу Иова или Достоевского, к примеру. Рубину открывают по другим причинам.
Одна странная фраза попалась: «В то время парикмахерские занимали первые этажи зданий». Это о Киеве 60–70-х. Помилуйте, парикмахерские занимали первые этажи зданий даже до революции 1917 года, да и сейчас они на том же месте. Это дело вечное, как… «звезда».