13 октября Марку Анатольевичу Захарову исполнится 80 лет. Из них сорок проведено с большой пользой для Отечества – на посту главного режиссёра Театра Ленком. В юбилейные дни умное и грустное лицо Захарова, конечно, появится в телеэфире. Что станет редкой силы контрастом с его обычным, эфирным, содержанием: умные люди оттуда не то сами сбежали, не то вывели их специально…
Он будет шутить, неподражаемо, самоотверженно – защищаясь от публики лёгким щитом иронии, желая её одарить и потешить… В славе этого человека нет ничего преувеличенного, раздутого, всё строго по заслугам. Да и то сказать, дутая слава – примета последнего времени, а Марк Анатольевич пришёл к нам дорогой, идущей от 1933 года.
Надо сказать, умело распорядился человек и временем, и талантом. Ничего не растранжирил, на всё имеются документики: фильмы, спектакли, открытые и выращенные актёры. И ещё одну субстанцию творил Захаров на своём творческом пути, не знаю, как её и назвать, – заражение, что ли, вмешательство в личность. Это когда произведение искусства становится личным опытом наравне с прожитой жизнью.
В 1974 году я с рук за три рубля («Нет лишнего билетика?» – люди толпами восклицали это у любимых театров) купила билет на спектакль «Тиль» и пропала от восхищения. Помню этого «Тиля» почти наизусть, песни могу напеть, рассказать, как кто играл, – с этого и пошёл мой личный «роман» с режиссёром Захаровым, а нас таких сотни тысяч. Несомненно, Ленком воспитывал публику, воспитывал свободных людей, желающих и думать о жизни, и радостно и смело – жить.
Эта озорная радость в своё время переполняла Марка Захарова, не зря он поставил один из самых весёлых и звонких спектаклей Театра Сатиры – «Проснись и пой». Режиссёр держал себя так, будто кроме пролетариата, крестьянства и трудовой интеллигенции есть ещё сословие – свободных и весёлых людей. Они и поручили мастеру для них работать, изобретать героев, создавать умные, острые и прелестные вещи.
Да, всё, что Марк Захаров смог держать под своим контролем, – всё удалось, получилось, сбылось. Он пережил, и надолго, «ленинский комсомол» – кто бы мог подумать об этом в 1973 году, когда Захаров возглавил театр? Он создал великолепную труппу и оригинальный репертуар. Он, наконец, стал одним из символов отечественной культуры.
Новый век принёс театру огромные потери. Потребовалось мужество умного человека, чтобы выстоять, сохранить театр. Ведь вряд ли найдётся кто-нибудь, желающий оспорить тот факт, что Марк Захаров – умный человек?
Ум, именно ум я бы назвала главным качеством Захарова, тем более что он сам, со своей неизменной иронией, никогда ничего такого публично в себе не признаёт. «Всюду нужен ум!» – восклицал авантюрист Кречинский, герой комедии Сухово-Кобылина (и странно, что пьесы этого автора Захаров не ставил). Но именно потому, что творческое родство слишком очевидно, и не ставил: Захаров непредсказуем, его выбор не вычислишь и даже не всегда поймёшь. Ему бы за Салтыкова-Щедрина взяться, – а он берёт Шварца и делает фильм («Обыкновенное чудо»), который благополучно пересекает все эпохи. «Потому что остаётся только то, что про любовь». Сейчас, когда можно ставить что угодно – сатиру или трагедию любой крепости, Захаров почему-то выводит к зрителю ибсеновского Пер Гюнта, опять хочет поселить на своей сцене молодого человека, – но в нарядной иностранной «расфасовке», с песнями и танцами, с непременными насмешками и острыми, пронизывающими роскошную театральную ткань мыслишками.
Ему нужен именно такой герой. Подобно Вольтеру, Захаров любит героев простодушных, безрассудных, непосредственно ощущающих жизнь. Они нужны для доказательства сложных творческих теорем. Да и вообще они нужны, чтоб жизнь оставалась жизнью, а не извлечением квадратного корня!
И труппу, и репертуар своего театра Захаров складывает как хитроумный пазл, не оригинальничая по-пустому, а добиваясь воплощения замысла. Бывают хорошие пьесы, хорошие актёры – да не мои, словно говорит сам себе режиссёр. Но что моё – то моё. На то и нужен ум, чтоб отличать главное от второстепенного, своё от не своего. Не будь Захаров режиссёром, он мог бы возглавить крупную больницу или производственный комбинат. И всё бы у него кипело, вертелось, осуществлялось, питаясь подлинным авторитетом своего создателя. Авторитет! Какое прекрасное слово, из числа «забытых».
У Захарова настоящий авторитет, потому что он – настоящий режиссёр. Как отличить настоящего режиссёра от самозванца? Я вам сейчас объясню.
Настоящий режиссёр создаёт актёров. Он их открывает, воспитывает, заботится о них. А если берёт актёра «готовым», то интересно и оригинально поворачивает его творческую судьбу.
А самозванцы, мнимые режиссёры – они актёрами только пользуются.
Но, наверное, есть разница – пригласить, скажем, Абдулова в какую-нибудь антрепризу дурака повалять на сцене или годами с ним биться-возиться, как бился Захаров. Абдулов постепенно вырос в замечательного актёра – в спектакле «Варвар и еретик» (по роману «Игрок» Достоевского) он играл потрясающе. Не просто учителя Алексея Ивановича изображал, а как будто предстоял перед цивилизацией за дикого, опасного и обворожительного русского человека. Была мысль, был масштаб, искры театрального «электричества» заряжали публику, и разве смог бы это сделать Абдулов в одиночку, без режиссёра?
Раскрылся бы без него сценический дар Инны Чуриковой? Конечно нет. Тут и дорого то обстоятельство, что своеобразие своего творческого мира, своих фантазий Марк Захаров всегда воплощает в актёре.
Властный и честолюбивый, внимательный к «духу времени», к политике и моде, Марк Захаров умно балансирует между «временным» и «вечным», мимолётным и прочным. Театр – не церковь, в нём многое происходит, как выражался Лесков, «с дымком, с грязью и с дуринкой». Театральное королевство Захарова остаётся живым, – а уж в историю театра оно вписалось давно.
Но как быть с неизвестным социологам «сословием свободных людей», по поручению которого трудится мастер Захаров?
Живо ли оно? Находит ли себе радость в театре?
Не знаю, читатель. По мне, так и «сделанного достаточно». Благодарю Марка Антольевича за труды, как один из бесчисленных его зрителей, воспитанных им – в радости.